– ...но люди ревностно относятся к той информации, которой обладают...

– ...хотя чувствительность сообщества Сотрапезников минимизирует подобную ревность по всех других сферах...

– ...однако никакое общество не является абсолютно совершенным.

– ...и все-таки...

– ...любой индивид эгоистичен...

– ...потому что ему кажется, будто все остальные люди будут жить лучше, чем он, если с ними делиться...

– ...что, может быть, и верно...

– ...потому что мы определенно процветаем по причине...

– ...той информации, которую мы накапливаем про запас...

– ...заново сортируем...

– ...и продаем...

– ...самому Вавилону...

– ...и всем, кто может предложить хорошую цену...

– ...поэтому никакие мы не воровки...

– ...несмотря на то, что нам приходится прибегать к жульничеству...

– ...коварству...

– ...вероломству...

– ...хитрости...

– ...чтобы заставить окружающих поделиться...

– ...тем, что им не нужно и что пропадает у них втуне...

– ...нет, наша роль имеет жизненно важное значение...

– ...потому что мы синтезируем...

– ...и прилагаем успешные совместные усилия...

– ...компилируем...

– ...критически осмысливаем...

– ...предсказываем...

– ...и накапливаем...

– Хватит! Довольно! – закричал я. – Вы не воровки! Вы – прекрасные, добропорядочные, высокодуховные особы. Настоящие святые. Хотя я и не понимаю, чем вы занимаетесь.

Джуди и Джеззи опустились на колени возле меня, причем сделали это так быстро, что я даже не заметил, как они переместились ко мне со своих диванов. Мое внимание было приковано к их обнаженным бюстам.

– Бедняжечка...

– ...не волнуйся...

– ...завтра мы покажем тебе, что нужно делать...

– ...а прямо сейчас...

– ...мы успокоим тебя...

– ...покажем тебе...

– ...что мы не святые...

– ...одним лишь...

– ...полетом...

– ...твоей...

– ...фан...

– ...та...

– ...зии.

Много позже, лежа на моем матраце и обхватив обеими руками двух теплых блудниц и поставщиц вавилонской информации, я заметил:

– А копытца у вас острые.

– Ты никогда раньше не жаловался...

– ...на это.

– Ну, вообще-то... – произнес я и решил сменить тему. – А вам нравится, когда я прикасаюсь к кружочку, нарисованному у вас чуть ниже спины?

– Мы думали, ты никогда не спросишь об этом.

– Им отмечена сработанная биоинженерами эрогенная зона...

– ...там нервных окончаний больше...

– ...чем на всех остальных участках тела...

– ...которых ты обычно касаешься.

Меня искренне удивило это признание.

– Этот... это... что-то...

– Восхитительное?

– Возбуждающее?

– Гедонистическое?

– Похотливое?

Поняв лицемерие неодобрения, которое было готово сорваться с моих губ после только что испытанного мною наслаждения, я замолк. Вместо этого обе мои руки, двигаясь параллельно, скользнули немного ниже и достигли заветных кружочков.

– Вы хотели сказать, что мне нужно лишь сделать вот так?

– О-о-о!..

– ...д-да-а-а-а...

– ...это... просто...

– ...восхитительно!

7

Отступление номер три

Стена поглотила первую часть написанного мной, а мой уголек превратился в крошечный огрызок, который было неудобно держать в руке. Я остановился, чтобы взять новый, и в этот момент Сестры стремительно вскочили со своих мест.

– Что ж, повествователь начинает...

– ...показывать свой нрав...

– ...несмотря на то, что он...

– ...ужасно скучен...

– ...но почему бы тебе не заняться...

– ...настоящим делом...

– ...именно, так, как мы работаем...

– ...в конце концов, ведь из-за нашей работы...

– ...мы вляпались в эти дела с Вавилоном...

– ...где нам известно нечто такое большое...

– ...такое огромное...

– ...такое грандиозное...

– ...что оно может изменить целую вселенную...

– ...а мы даже не сможем...

– ...ничего заработать на этом!

Ничего не ответив – пусть эти двое думают, что способны диктовать мне мои мемуары, – я принялся писать свой рассказ дальше.

8

Знакомство с городом

Я провел пальцем вдоль внутреннего ободка биополимерной баночки. Он был покрыт подливой, которую я начисто вылизал. Не знаю, что я только что съел, однако вкус у этой штуки был потрясающий. Я прошел через всю комнату, которую женщины мне выделили для жилья. Пол был на ощупь теплым и живым, но я уже не слишком обращал на это внимание, постепенно привыкая к имитации органики. По крайней мере это хотя бы не мыслящие ее разновидности. Я все еще не доверял чистоте и вразумительности мотивов огромной массы паранейронов вроде Вавилона. Одна только мысль об имплантации ТИПа, который подарил бы мне возможности общения – каким бы ограниченным, каким узконаправленным ни был этот информационный поток, – по-прежнему не давала мне покоя и будоражила воображение.

Я вошел в комнату, где меня ожидали Джеззи и Джуди. Обе женщины вычищали бабки своих копыт и добавляли заключительные штрихи к нательной раскраске, готовясь к выходу в город.

– Привет! Спасибо, что принесли завтрак, – поблагодарил я.

Не отрываясь от своего занятия, сестры ответили:

– Всегда...

– ...пожалуйста...

– ...даже если...

– ...это величайшая...

– ...детская...

– ...глупейшая...

– ...трата времени...

– ...в которой мы...

– ...когда-либо участвовали!

– Когда ты согласишься с тем...

– ...что если ты хочешь жить здесь...

– ...то тебе придется...

– ...вести себя...