О неприятеле ничего нового не слышно, а только все о хане сказывают, что он с несколькими тысячами татар и небольшим числом турок держится около Рябой Могилы и на обеих сторонах Прута, промышляя по-татарски, разоряя землю и убивая жителей. Мой арнаутский полковник, будучи в Яссах, предлагал господину Фабри его атаковать с тысячью арнаутами и вооруженными болгарами, прося его подкрепления, но он отказался, жалуясь, что, не имея более 5 тысяч, того поиска сделать не может, и что все то тогда будет делать, как мы придем.

Ежели я не ошибаюсь, то не так страх, которой до крайности оказывается, как желание, чтобы распространиться во внутренней части Молдавии и Валахии, что наши союзники нас торопят на переход.

Соединение графа Ивана Петровича оправдает сию мою мысль тотчас; понеже, по сей цели, нет сомнения, чтобы принц ему не оставил всех забот около Хотина и не сыскал случая, по тем или иным видам, поспешать к Фабри и иным; в том случае я потеряю много, и все мои меры и еще раз до крайности расстроены будут, и я в большой трудности найдусь – и вам помогать, и пропитание отыскивать.

В предварение сего я вас и просил о казаках, полагая, по слухам, что у вас их много и что вы несколько тысяч из однодворцев в то звание обратили, и которые, по их новости, не так к прямому делу, как к подобным употреблениям казались мне способны, тем более что здешние обыватели, не видя казаков, или побуждения, – или медлят, или вовсе отказываются на подание нам помощи в перевозке провианта, который, натурально, по переменным движениям и действиям, весьма часто перевезти нужда велит.

Скажите мне, батюшка, что вы знаете о визире и союзных войсках и том, что в севере начинает оказываться и что во всех газетах прямо против нас определяется; и простите меня за сие любопытство, к которому мне ваша милость дает некоторое право; и будьте уверены, что ею я дорожу и что ничто не поколеблет ту привязанность, с коей я пока жив буду

вашей светлости всепокорнейший слуга

P. S. Барон Эльмпт сегодня переходит Днестр, а мой корпус уже в Могилеве и наводит мост, и я туда еду.

Из реляции П. А. Румянцева Екатерине II о положении на театре войны и о мерах, принимаемых для ускорения перехода через Днестр

…Не имея подробного сведения об общественном плане с союзником вашего императорского величества и находя предприемлемые осады, как Очакова, так и Белграда, целыми армиями, при отверстии кампаний нечто необыкновенным, я могу легко ошибаться во всех моих гаданиях и буду непременно всегда держаться в моих непосредственных действиях, мне от другой армии вашего императорского величества и союзных войск подаваемых мер и правил.

И я не смею уверительно утверждать, но мою мысль, без предложения мер, вашему императорскому величеству донести должен, что сим движением, по сей или левой стороне Прута и до Дуная вообще, союзников успокоить и бендерский гарнизон во внимании держать можно; но те силы, кои уже к действиям с одной стороны по Черному морю, а с другой против императора определены, без особливых перемен в действиях последнего, отвлечь никакого способа не предвидится; тем более что во всем сем краю ничего завистного нет, а крепости в нем уверительно от всякого удара ручного достаточно обеспечены.

Из моих всеподданнейших и особливо от 2-го и 7-го сего текущего месяца зачисленных донесений ваше императорское величество всевысочайше уже видеть изволили, что я, не уважая на всю неизвестность, так в надежном пропитании войск, как и в том, что у генерала-аншефа и кавалера графа Салтыкова происходит, касательно его соединения с принцем Кобургом, приказал генералам барону Эльмпту и Каменскому с их дивизиями переходить Днестр при Кишнице, а первой, или тому корпусу, которой я сам веду, – идти к Могилеву; которые к им назначенным местам уже и прибыли и первые оба, по их рапортам, с 13-го числа по понтонному мосту переходить начнут.

А для последней оный тоже наведен уже быть должен и, следовательно, что я все делаю возможное к ускорению сим переходом и пособствованию успехам: так другой армии вашего императорского величества, как и корпусу союзному, и ежели я, к моему большому сожалению, в том не успеваю, то по тем одним затруднениям, что я в дальнейшем доставлении пропитания предвижу и что генерал-аншеф и кавалер граф Салтыков, который с его дивизией должен был первее всех иных перейти Днестр и решить меня много озабочивавшее и во всеподданнейшем донесении от 2-го то же подробно описанное обстоятельство, за разными препятствиями, и невзирая на все с моей стороны в облегчение подаваемые способы, того и поныне сделать не мог, и только 12-го в село Острочаны прибыл и имел там свидание с принцем Кобургом, как то все ваше императорское величество из при сем прилагаемых в копиях его двух рапортов и моего ордера всевысочайше усмотреть изволите.

Что до неприятеля, то по рапортам от посланных партий, его над Днестром за исключением Хотина и Бендер и их округов, нигде не видно, и генерал граф Салтыков по свиданье с принцем Кобургом о нем тоже ничего нового не упоминает; а по известиям, доходящим из Молдавии, единогласно утверждается, что хан татарский с его ордами и несколькими тысячами турок держится около Рябой Могилы, по обеим сторонам Прута, и промышляет по-татарски, разоряя селении и грабя и убивая там еще попадающихся христиан, и что визирь, отделив в Адрианополе знатную часть к Измаилу, сам пошел к Софии и к Белграду.

Вашего императорского величества верноподданнейший

Реляция П. А. Румянцева Екатерине II о переходе войск через Днестр

Государыня всемилостивейшая!

По отправлении моего последнего всеподданнейшего и от 15-го зачисленного донесения[109], все мне всевысочайше вверенные войска перешли Днестр: 2-я генерала графа Салтыкова дивизия – 15-го при Малиновцах, 3-я генерала барона Эльмпта – 13-го, а 4-я генерала Каменского – 14-го при Кишнице, а 1-я, или корпус армии и генеральная квартира, – 21-го при Могилеве.

И как и по соединении генерала графа Салтыкова с принцем Кобургом ничего еще вещественно на Хотин, за исключением некоторых перепалок, предпринято не было, а оба других корпуса по желанию господина генерала-фельдмаршала и кавалера князя Григория Александровича Потемкина-Таврического их движение к Бендерам сделали и их первый стан на пути к оным взяли, то и должен корпус армии пробыть в своем теперешнем положении.

А между тем генерал-майор Фабри и за уверением принца Кобурга, что в Яссах все стало спокойно, и рапортом генерала графа Салтыкова, что хан с своими войсками потянулся от Ясс к Бессарабии и что неприятеля в Молдавии нет, оставил Яссы и отступил к Ботушанам, о чем и что якобы турки и татары в оные вошли и на обеих сторонах Прута расположились, я только через от меня посланного туда арнаутского полковника Гуржия и воплем и плачем наполненные от бояр и вдов боярских письма уведомлен; но, по последним известиям в письме бояр, кои в Ботушаны удалились, то противоречится и что турки и татары и поныне еще в четырех часах находятся, и будто ожидают или Мануила, или Муроза водой, с которым уже вступить в Яссы намереваются.