Усмешка Вновьприбывшей свернулась недоброй змеей в его душе.

– Если ты не подчинишься нашим требованиям, ты умрешь, – угрожающе сказал Верховный.

Ей не понадобилось даже секунды для размышления. Ответ был уже готов:

– Значит, умру.

Верховный не нашелся, что сказать. Взгляд Вновьприбывшей ясно свидетельствовал о том, что она не уступит. Но даже, если бы он и не видел ее настроений, то ее действия говорили сами за себя: она не оставила свое тело, она научилась с ним жить, она сохранила память и сознание.

Она не уступает и не сдается. Никогда.

И это было крайне неприятно, так как теперь она имела для него ценность еще одного рода – эгрегоры. Они были здесь, на расстоянии нескольких шагов. Их не нужно искать, не нужно пытаться заслужить, не нужно ждать, когда Лесные Анталы соизволят наградить его новым эгрегором еще раз.

Они здесь. И не один камушек, а тысячи. И он не имел возможности ими завладеть до тех пор, пока Вновьприбывшая противостояла ему.

Этому нужно положить конец. Ее своеволие нарушало привычный уклад его мира и подрывало его власть.

– Ты думаешь, ты сильнее меня? – подымаясь со своего места, воскликнул Верховный.

Вновьприбывшая оценивающе окинула его взглядом.

– Думаю, да, раз ты без тела, а я все же с ним, – спокойно ответила Вновьприбывшая. – Тебе не хватило сил оставить его, а значит, не хватит сил тягаться со мной. Смирись с этим. И отпусти меня.

– Никогда! – зашипел Верховный, взбешенный непрогибаемостью Вновьприбывшей. – Никогда!

Его эфирное тело задрожало, и было видно, как сгустки ярости бушуют в нем.

– Я заставлю тебя подчиниться мне! Я заставлю тебя служить мне!…

… Верховный жестоко поплатился за то, что смел посягать на ее свободу, на ее жизнь и на ее выбор. Она никому не прислуживает и не подчиняется без собственной на то воли.

Надеюсь, у новых гостей хватит ума не стоять у нее на дороге и не пытаться завладеть ею для осуществления собственных планов, – подумала она, хотя уже видела их сердца и знала, зачем они идут».

Дмитрий стоял у двери на их этаж и вел непринужденный разговор с двумя охранниками, которые охраняли вход к ним. Шарадин позвонил и сказал, что через несколько минут они будут на месте, поэтому он решил их встретить на входе, чтобы застраховаться от недоразумений с Объектом, так как он так и не понял, услышала она его или нет. После его сообщения она ничего не сказала и почти сразу волосы перестали светиться и двигаться. А значит, она опять ушла куда-то в себя. Как любит говорить Стас «она в домике». Определенная осторожность не помешает.

Через несколько минут послышался голос Шарадина, а вскоре появился и он сам, в сопровождении начальника ФСБ Ильина Петра Леонидовича, с которым Дмитрий был уже давно знаком.

– Добрый день, господа! – поздоровались главы службы безопасности, пожав всем руки.

– У нас не так много времени, поэтому хотелось бы перейти сразу к делу, – сказал Ильин.

Дмитрий пристально посмотрел ему в глаза и сказал:

– У вас не получится решить ваше дело с наскока. Вам все же потребуется какое-то время на адаптацию. Поэтому либо вы временем не располагаете и тогда уходите, либо располагаете и тогда вы остаетесь.

Ильин посмотрел на Шарадина. Тот кивнул.

– В таком случае временем мы вполне располагаем, майор Бартон, – сказал Ильин.

– Отлично. Пройдемте за мной.

Они направились по коридору опустевшего этажа, на котором остановилась правительственная жизнь.

– Петр Леонидович, я так понимаю, вы немного в курсе местной ситуации. – На всякий случай уточнил Дмитрий, стараясь не очень быстро идти по коридору.

– Безусловно, – ответил Ильин. – Я, конечно, не читал ваши отчеты, но полковник Шарадин достаточно подробно изложил суть дела на недавней нашей встрече.

Ильин слегка прокашлялся.

– У вас там будет вода? – спросил он Дмитрия. – У меня какой-то спазм в горле возник.

Дмитрий резко остановился и придержал гостей рукой, прекращая их движение.

– Кроме спазма еще что-то ощущаете? – спросил он.

– Да вроде нет. Голова немного побаливает, но это ерунда.

– Я так не думаю, – сказал Дмитрий.

Включив рацию, он позвал Подарко:

– Стас, что там у вас? Все спокойно?

Послышалось жужжание и треск:

– Как тебе сказать. Немного волнуемся.

– Волнуешься ты или Объект?

– Объект.

Дмитрий опустил рацию и повернулся к Шарадину:

– Николаич, она знает, что вы идете. Поэтому идем медленно и без резких движений. А главное без резких мыслей.

– Что значит без резких мыслей? – хмыкнул Шарадин.

– Это значит без резких мыслей, – с нажимом ответил Дмитрий. – Расслабиться, один сплошной позитив, ничего не планировать и не замышлять. Просто идем знакомиться.

Отвернувшись от гостей, Дмитрий позвал профессора:

– Док, вы можете еще раз ввести ее в курс дела по поводу прибытия гостей?

– Я не совсем уверен, Дмитрий Александрович. – обеспокоенно сказал Зайцев. – Объект в данный момент не очень-то расположена к переговорам.

– Ладно, я понял.

Дмитрий слегка вздохнул и посмотрел на Ильина. Тот уже ослаблял узел галстука и расстегивал верхние пуговицы рубашки. Шарадин не отставал.

– Идем дальше или вернетесь назад? – спросил он у них, видя, что у них на лбу уже выступили капельки пота.

– Конечно, идем! – вид Ильина был полон решимости.

– Давайте немного постоим, чтобы вы смогли как-то адаптироваться.

– Хорошо, – согласились они.

Передохнув несколько секунд, они продолжили движение.

В зал он вошел первым. Быстро огляделся. На первый взгляд все было спокойно – его парни стояли в ожидании гостей, Объект тоже. Все как всегда.

Если бы не это назойливое и неотступное ощущение уже знакомого ужаса.

Дмитрий, помедлив с несколько секунд, произнес, обращаясь к Объекту:

– Я не один. Со мной двое. Мы сейчас войдем и подойдем к тебе. Они хотят познакомиться.

Дмитрий подождал еще несколько секунд и сделал знак рукой, что можно войти. После чего он отошел в сторону, давая возможность гостям войти в зал и оглядеться.

Шарадин и Ильин один за другим вошли бравой и уверенной походкой с натянутыми дружелюбными улыбками на лице. Дмитрий про себя подумал, что фальшивые улыбки им вряд ли помогут, так как Объект их всех видит насквозь. Но Дмитрий недолго беспокоился насчет улыбок, так как через несколько секунд они благополучно исчезли с лиц его начальников, уступив место кривой гримасе, порожденной шоком, ужасом и неверием своим глазам.