план, постепенно обрастая подробностями, словно плющ, упорно ползущий вверх по старой стене.

– Думаю, нам нужно привлечь больше людей, – сказал Чарли. – Только сначала я хочу кое-что прояснить. Если мы выиграем, мы получаем все звонники и отдаём их Мангустине, чтобы она смогла оплатить свой штраф.

– Что ты сказал? – удивилась Мангустина.

– И почему же мы должны отдать все деньги Мангустине?! – возмутилась Джун.

– Да, почему? – очень тихо спросила Мангустина.

– Потому что, если мы ей поможем, у неё есть все шансы добиться блестящих успехов. Она может сдать экзамен на степень Элементариата. – Чарли повернулся к Мангустине: – Селестен Бурпен поможет тебе найти наставника для сдачи экзамена. Ты не обязана сидеть взаперти… в этом! – Он взмахнул рукой, имея в виду как Святые Розги, так и бедственное положение, в котором они находились.

– Спасибо от всех нас, – проворчал Панус.

– Ещё я хочу, чтобы Мангустина получила двенадцать билетов на конференции в Академии и годовой абонемент на посещение Музея войны Злоупотребления магией.

– Какое облегчение: всё равно никто из нас не польстился бы на эту скукотищу.

– И ещё одно место на трибуне во время скачек четырёх шабашей. И три звезды, чтобы восстановить кулон в случае их потери. А для Джун я хочу получить бесплатные тренировочные полёты на мётлах и три пары носков-неразлучников.

– Шикарно! – воскликнула Джун.

– Надо будет тоже оставить друзьям носки, – проворчал Панус. – Ну а для себя ты чего хочешь?

– Для себя? – Чарли об этом ещё не подумал. «Хочу выжить в этой гонке, – мысленно произнёс он. – Выжить и помочь учителю Лину сбежать». – Мне ничего не надо, – ответил он наконец.

– Слушай, я начинаю думать, что Мангустина тебе важнее меня! – обиженно ввернула Джун.

Чарли закатил глаза:

– Джун, ты ребёнок из богатой семьи. Если бы ты вдруг захотела отсюда уехать, тебе достаточно лишь позвонить родителям и попросить их оплатить твой штраф. Я хочу сказать… Они думают, что ты просто сбежала из дома!

Джун пожала плечами:

– Если мне придётся вернуться в Экс-ан-Прованс, я больше никогда не смогу заниматься магией… Я всё это забуду. А ты? Что бы ты сделал на моём месте? Ты серьёзно думаешь, что я могу тебя здесь бросить?

Возникла мучительная пауза.

– В любом случае я торгуюсь так, словно мы можем победить, – усмехнулся Чарли. – Вместе с Мангустиной мы приложим все усилия, но шансов на победу почти нет, ясно?

– Ага, ну тогда в ваших же интересах выложиться на полную катушку, – проворчал Панус.

Тут к ним снова подошла Клёпа, держа в руках корзину с мадленками:

– Хватит секретничать, пора хорошенько всплакнуть в честь моего отъезда!

Чтобы её порадовать, Джун и Мангустина взяли по мадленке. Чарли последовал их примеру. Слёзы уже навернулись ему на глаза.

– Именно о таком отъезде я мечтала! – прорыдала Клёпа, оплёвывая всех, кто стоял рядом, большими обслюнявленными крошками.

Джун плакала навзрыд на плече у Чарли, а тот крепко её обнимал. Мангустина зажимала нос огромным носовым платком, Панус попытался её обнять, но получил жёсткий отпор и был весь закапан слезами. Вся столовая жевала мадленки и проливала потоки слёз.

22. Приготовления

Дальше события понеслись стремительно, как мчащийся поезд.

Приехали фотографы и сняли Чарли на фоне замка Святые Розги. Техмагиня Мангустина интересовала их гораздо меньше. И вот уже по всему городскому центру висели расклеенные плакаты, с которых на прохожих смотрела улыбающаяся физиономия Чарли на фоне старой каменной громады и таинственной пустоши. Досаднее всего было то, что на фотографии замок выглядел гораздо представительнее самого Чарли. Казалось, при хорошем освещении постройка утратила свой обычный мрачный дух и преобразилась. Благодаря удачному ракурсу башни больше не дулись и словно взирали на озеро с воодушевлением. Глядя на снимок, сразу становилось ясно: Чарли невероятно повезло жить в столь дивном месте, хотя он этого совершенно не заслуживает. На такой фотографии невозможно было увидеть холод, голод и грязь, царящие за стенами замка.

Кроме того, одна журналистка из «Магического вестника» взяла у Чарли интервью.

– Для вас юношеские скачки на тыквинах – это способ искупить свою вину перед тэдемским обществом? Хотите загладить свои старые прегрешения? – сыпала вопросами акула пера.

– Э-э-э… я… поговорите с моим агентом, – ответил Чарли. Не мог же он сказать, что вынужден участвовать в гонке, потому что ему угрожает судья.

И он попросил Джун дать интервью вместо него.

Пятнадцать минут спустя журналистка ретировалась, а Джун бежала за ней следом, оглушительно крича:

– Вернитесь! Мне ещё есть что сказать!

В итоге интервью в газете так и не появилось.

В последние несколько дней перед скачками Чарли, Мангустина и Джун постоянно приходили в теплицу Селестена Бурпена, где стояла их тыквина.

– Анасфем ещё раз предупредил меня быть осторожнее и всё проверить перед гонкой на предмет возможного вредительства, – сказал Чарли, поглаживая красный бок тыквины.

– Главная опасность для нас – это судья, – поддакнула Джун. – Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он испортил нашу упряжку!

– Оставим тыквину здесь до самого дня скачек, – согласилась Мангустина. – От тренировок можно отказаться. В любом случае, если мы хотим совершенствовать применение заклинаний, лучше делать это здесь, под прикрытием ауры Аллегории истины. По крайней мере, здесь мы невидимы для магической сети.

Чтобы прибегнуть к магии, Чарли и Мангустине всегда приходилось браться за руки. Чарли нравился момент, когда их пальцы соприкасались, но его беспокоило, что во время скачек кто-то может это увидеть.

– Мы рискуем привлечь к себе ненужное внимание, если будем делать это во время гонки, – сказал он. – Судья будет за нами наблюдать, не говоря уж о прочих академиках и патрульных.

– Не волнуйся, – успокоила его Мангустина. – Поскольку техмагиня я, то, случись что, подозревать и проверять будут именно меня. Всё равно мы ограничены двумя заклинаниями на всю гонку, поэтому надеюсь, что всё обойдётся. У нас всего пара отблесков, и все знают, что у нас нет возможности бросаться заклинаниями направо и налево.

Джун хлопнула в ладоши:

– Ладно, вы меня утомили со своими скачками, тем более что мне-то делать совершенно нечего. Может, поговорим о побеге вашего учителя? Это ведь важно, раз уж мне предстоит сыграть в этом ключевую роль!

– Согласен, – кивнул Чарли. – Кстати, пора заняться примеркой. – Он хотел снять шапку-выручалку, но в последнюю секунду замер. – Джун, это ужасно важно. Как только я тебе её передам, сразу же подумай: «Закройся!» – уж очень не хочется, чтобы тут появился Всадник.

– Ладно, я же не идиотка. Ну, во всяком случае, не всегда. Давай. – Джун схватила шапку и пару секунд