Я задумалась.

– Эти двое – прапорщик и сержант, которые строителей расстреляли на той поляне?

Анна кивнула. Мы надолго замолчали.

– Давайте, спрашивайте, что хотели, – вздохнула Анна. – Я о тебе, Юля, наслышана. Знаю, что не успокоишься, пока не узнаешь правду.

– А вы знаете правду?

– Не всю, – вздохнула Анна. – Часть. О другом догадываюсь.

Она тяжело вздохнула.

– Вам Марина каким-то образом сообщила, кто остался жив?

– Нет, Кирилл. У него телефон был.

– Какой Кирилл? – воскликнули мы хором с Татьяной.

– Вы его знали как Карла. Это мой племянник. Мы с его матерью – двоюродные сестры. Она всю жизнь прожила в Москве, а моя мать с отцом поехала в Сибирь – отец военный был – и так тут и осталась.

Сестра же, по словам Анны, еще в институтские годы родила ребенка от сына какого-то африканского царя, которого у нас почему-то считали угнетенным негром, работавшим на плантациях. Плантации он, конечно, видел, но только проезжая мимо них на подаренном папой «Мерседесе». Однако в те времена негры все были угнетенные проклятыми капиталистами и обязательно борцами за мир. Правда, учиться в СССР ездили дети царьков и министров, а не батраков с плантации, как почему-то считали советские граждане.

Но сын царя вернулся на родину, а сестра Анны осталась с чернокожим сыном. В детстве парню пришлось несладко. Негритенок, да еще и отличник, был вынужден также обучиться приемам борьбы, чтобы уметь постоять за себя. В новые времена парень быстро нашел свою нишу и организовал фирму «Куклы», предоставляющую как артистов на детские утренники, так и девочек в нарядах Мальвины, Красной Шапочки и Золушки желающим «куколок» мужчинам. Потом ему пришла в голову мысль задействовать на роль Дедов Морозов лиц с другим цветом кожи. Так они и познакомились с Карлом Яичным. Мулатки у Кирилла уже работали Золушками и прочими «куколками», но детей пока никто из иностранных студентов не развлекал. Чернокожие Деды Морозы малышам понравились. Правда, Карл Яичный попался на краже в доме «новых русских», и Кирилл его быстро уволил. Карл вернулся к продаже наркотиков, иногда работал в костюме Деда Мороза, потому что милиция при виде такого зрелища обычно хохотала и не требовала предъявлять документы. В мешке у торговца наркотиками для отвода глаз лежали детские игрушки. Только и они были «с сюрпризом».

– И ваш племянник, когда потребовалось, решил воспользоваться его биографией?

– Да, и я считаю это мудрой мыслью. Но это было придумано на крайний случай. Кто же мог предположить, что ваш самолет сядет у губернаторского дома как раз тогда, когда там жили Кирилл с Абдуллой? Закон подлости…

– Зачем они там жили?!

– Искали компромат на губернатора. То есть Кирилл искал. Абдуллу он прихватил для отвода глаз.

Абдулла на самом деле ничего не знал, даже того, как выглядит директор фирмы, в которой подрабатывал. Нам он рассказывал истинную историю – и про свое происхождение, и про появление в тайге. Это опять же было сделано на всякий случай. Мало ли, кого нелегкая принесет… Нелегкая принесла нас.

– А вы знали, что Вадим готовит побег?

– Я узнала о том, что несколько человек сбежали из ИК-50, только после того, как Кирилл оказался на месте. Меня Вадим, естественно, не ставил в известность. С какой стати? Но мне пришлось ему позвонить…

Кирилл перед Абдуллой играл роль, потом, поскольку тому делать было совершенно нечего, Кирилл предложил обыскать дом, а затем перейти к осмотру поляны, раз уж и инструменты имелись.

– Кто привез то оборудование, которое стояло в сарае?

– Часть была, кое-что мои люди на вертолетах. Потом они бы забрали все назад, хотя, может, и теперь заберут. Нечего губернатору моим добром пользоваться.

– Все описано, – сообщила я. – И как раз может быть использовано против него. Вы ведь со мной, в частности, разговариваете, чтобы помогла от губернатора избавиться? Я знаю про его долю акций в вашем комбинате.

– Это и есть главная причина. И не могу я ему простить, что Колю он тогда подставил… Ты, наверное, уже выяснила, как Коля в последний раз сел? Его чем-то опоили, а потом положили в постель с застреленной девкой. Губернатор, сука, наверное, думал, что я без Коли не справлюсь, и он весь комбинат к рукам приберет. Вот ему. – Анна сложила пухлые пальцы в известную фигуру. – Да, я, конечно, деньги на тебе, Юля, заработала, но еще и надеюсь, что ты мне в добром деле поможешь. И не только мне. У всей области будет праздник, если эти два братца в места не столь отдаленные отправятся. Они ведь у нас тут куда только не влезли! Все им дань платят. Да и у людей знаете какое сложилось впечатление? Будто наши местные власти сидят и только и думают, какую бы еще гадость для народа придумать.

– Это не только у вас, – сказали мы с Татьяной.

– Но у меня комбинат. Мое детище. И ответственность перед людьми. Я их всех много лет знаю. От меня их семьи зависят. Работы-то в наших краях не так много. И еще китайцы толпами едут. Конечно, многие охотятся, рыбачат, ягоды и грибы собирают. Я могла бы платить гораздо больше, если бы не наш «благодетель». Поэтому и хочу от него избавиться.

– Он претендует на весь комбинат?

– Да. Я не буду углубляться в детали, но опасаюсь, что у него есть шанс прибрать его к рукам. Поэтому мне нужно действовать быстро.

Татьяна спросила, что именно хотела найти Анна в доме губернатора. Клад русского разбойника Васьки Тулупова, про который мы столько слышали?

– И клад тоже, – кивнула Анна. – Где еще его хранить-то? По-моему, самое надежное место. Там точно бывают только свои. Но я также знаю, что туда вывозили людей, которые потом сгинули.

– Это вам вертолетчики рассказывали?

– Да, проговорился один парень по пьяному делу. Людей везут туда одно количество, а обратно другое, меньшее. Ему было страшно. Те места для избавления от трупов подходят наилучшим образом.

– Вы хотели, чтобы Кирилл копал мерзлую землю?

– И это тоже.

– Но ведь летом-то проще! – воскликнула Татьяна.

– Я не могу ждать до лета! И летом туда часто летает эта компания, а зимой не появляется. И меня интересовали не только захоронения. В доме должны были остаться следы.

По ее словам, у Кирилла имелось одно американское средство, позволяющее определить, была ли на данном месте пролита кровь или нет. Участок обрызгивается средством в темноте и начинает светиться, если кровь была.

– А свечение на поляне было делом рук Кирилла? – догадалась я.

– Да. Но это он так, баловался. И сигнал он нашим подавал о своем местонахождении оранжевым облаком. Это уже английское средство. Кирилла ведь забирали не от дома. И «сигнальная кнопка» у него была – по типу той, что Вадим сбрасывал в капсюльной таре своим друзьям. Она сработала, ребята вылетели, облако указало на точное местонахождение.