которые я потом нашёл на дне Балтики. Только находились они в специальных карманах туники, примерно, как у меня сегодня в моей разгрузке. Только были они для трупа при жизни маленькими, лёгкими, удобными и карманного исполнения, как для нас зажигалки или ключи от машины. Ноги были одеты в сандалии из неизвестного пластика и крепились на ногах наподобие сандалий времён Древней Греции красивыми золотистыми ремешками. Обувь они снять с трупа не смогли. Но забрали неизвестные предметы, выполненные из драгоценных металлов. Я показал фотографии объектов, чтобы не показывать Мухаммеду сам скафандр и спросил его не было ли ещё подобных вещей возле саркофага. Он ответил, что больше они ничего в гробнице не нашли.

Задание было выполнено, они уложили обратно тело в жидкость и задвинули крышку саркофага. Затем положили на место плиту, закрывающую вход. Подорвав, засыпали штольню, заровняли поверхностный слой земли и убрали шатёр над местом раскопок. Предметы и образцы, взятые в гробнице, уложили в железный чемодан и стали готовиться к переходу или встрече войск генерал-фельдмаршала Роммеля в Египте.

Между тем у Роммеля пошли нескладушки. Следовало торопиться. У них был проводник из семьи Арабов Сенуси и связанный кровными узами с одним из приближённых короля Египта Фарука первого, который не скрывал своей симпатии к странам Оси Берлин-Рим-Токио.

Когда уже всё было готово появилась совершенно непредсказуемая помеха. Ею стала «частная армия Попского» (РРА). На самом деле это был 1-й Истребительный эскадрон 8-ой армии Англичан под командованьем сорокатрёхлетнего Пеньякова. Он был выходцем из русской эмигрантской среды. В его эскадроне только он был русским. Это воинское формирование было лучшим разведывательно-диверсионным формированием войны в Северной Африке. В Африке вообще против немцев и итальянцев воевали сотни, если не тысячи русских белогвардейских и советских офицеров. Среди них были и Зиновий Пешков, старший брат Якова Свердлова. Его крестный отец — писатель Алексей Максимович Пешков, он же известный под псевдонимом Максим Горький, и военврач Толстой — внук Льва Николаевича Толстого, погиб в Африке и 25 летний внук Пушкина, и русский летчик Касев, и Федоров, Харламов, Шаров, Александров, Груненков, Юргенс. Многие, многие другие простые русские люди воевали в песках пустыни Сахары. В Северной Африке сражались князь Сергей Урусов, Ващенко, Гайер, Гомберг, Золотарёв, Попов, Регема, Ротштейн, Земцов, награжденный двумя Военными Крестами (вторым Крестом посмертно) и другие. Одни сражались в составе французского Иностранного легиона, другие вместе с англичанами создавали спецназ. Ведь, война без русского человека вообще не война, так уж, к сожалению, повелось издревле. Но Пеньяков был самым настоящим совершенно непревзойденным партизаном на манер гусара Дениса Давыдова. Он был очень удачлив и совершенно безбашенно бесстрашен. И вот этот спецназовец поднял все племена арабов Северной Африки, включая Сенуси, на борьбу с немецко-итальянскими войсками.

Сахарская Одиссея

Открыто следовать на соединение с батальоном под командой подполковника Хиппеля, который входил в армейскую группу Роммеля, уже не представлялось возможным. Пришлось долго доставать документы и форму английских офицеров и солдат. Легенда была о том, что они следуют на пополнение этого самого неуловимого истребительного батальона. В этом батальоне сражались даже немцы против гитлеровцев. Батальон был полностью интернациональным. С помощью приближенных короля они смогли получить один грузовик и мотоцикл. В отряд они взяли ещё двоих итальянцев.

До 10-го июня 1940 года в Каире проживала большая колония итальянцев. В этот день практически все итальянские мужчины были арестованы, а их имущество было конфисковано англичанами. Женщины и дети остались в мусульманской стране без средств к существованию. Практически все семьи погибли в страшных мучениях. Нескольким итальянцам удалось выжить. Вот двое из них и примкнули к группе Мухаммеда.

Они выдвинулись в сторону немецко-итальянских войск двадцать первого октября 1942 года. А уже 24-го англичане перешли в наступление под Эль-Аламейном, но Мухаммед об этом не знал. Первым оазисом на их пути стал оазис Эль-Харга. Дойти до него скрытно с грузовиком и мотоциклом было очень непросто. Практически не техника их везла, а они технику несли на руках. Техника в пустыне для небольшой группы людей была просто обузой. Мало этого, если брать по прямой, то через 25 километров от них проходила дорога, но добирались они до неё сутки и выбрались в неудачное время. По дороге следовал небольшой охранный отряд шестой австралийской дивизии в составе одной трофейной итальянской САУ Semovente da 75/18 довольно тихоходной, но вооружённой мощной 75 миллиметровой гаубицей и пятерки солдат. Отряд Мухаммеда залёг, но у одного из итальянцев взыграла кровь, и он открыл огонь по австралийцам. Он успел уложить троих солдат на броне, прежде, чем австралийцы опомнились. И тут уже не поздоровилось нашим «пилигримам».

Мухаммед лежал на твёрдом песке, слева от него лежал железный ящик с реликвиями. Он, стреляя в сторону врагов. Он краем глаза увидел, что гаубица САУ направлена прямо на него. Прекратив стрелять, он заворожённо смотрел прямо в дуло гаубицы. Вдруг он увидел, как из дула замедленно вылетает снаряд в его сторону. Звука снаряда он не слышал, только глухие толчки воздуха в его сторону. Пух! Пшух! Пух! Снаряд летел в него не менее трёх минут, в течении которых он не мог пошевелиться и видел, как тот в полете вращается вокруг своей оси и словно ищет его голову своей, блестящей на солнце нестерпимым блеском, беленькой новой боеголовкой. Вот он уже в метре от него, вот он касается земли справа от него и проникает под поверхность грунта, сминая свою блестящую штуковину о мелкие камни и не переставая вращаться, но уже медленнее. Затем вращение прекратилось и снаряд стал медленно вздуваться в передней части, на медных направляющих кольцах снаряда были видны углубления, оставленные нарезкой ствола САУ. Вот по нему прошли сначала мелкие, потом всё более широкие продольные трещины, он стал раскрываться, словно жестокий цветок этакой диковинной лилии.

— Вот и всё! Стоило жить и носиться по свету без гроша в кармане, упрямо учиться всему и всегда, куда-то стремиться и что-то делать, если вот так просто я сейчас перестану существовать? — подумал сириец.

Ему стало нестерпимо жалко даром потраченного на учёбу времени, жалко своей мамы, которая никогда не узнает где могила сына, жалко отца. Даже старшего брата стало жалко, хоть тот его всегда унижал. Затем и себя немного пожалел, не без этого. Из трещин на оболочке снаряда показался чёрный дым и металл стал делиться на части, его кусочки полетели во все стороны и в его сторону тоже, чёрный дым зачерпнул лопат