— О, боже мой, да.

Он кивает, кажется, целую минуту, его взгляд останавливается на моем животе, как будто он может волшебным образом увидеть мой крошечный животик сквозь рубашку. Я могу заметить разницу, тем более, что некоторые вещи больше не подходят, но в основном это вызвано вздутием живота и общим увеличением веса, а не фактическим животом во время беременности.

Шэрон все еще не отпускает меня, прижимая к себе, как драгоценность.

— Он мне действительно нравится.

Уголки моего рта приподнимаются.

— И мне тоже он нравится.

Мой отец фыркает.

— Он уважаемый парень, и он хорошо заботится о своем брате. Не каждый сделал бы такой шаг, как он. Он определенно в миллион раз лучше Бена.

Рука Шэрон крепче сжимает меня.

— Билл.

Он пожимает плечами, глядя на нее.

— Да ладно, он тебе тоже никогда по-настоящему не нравился. Он всегда был подлизой, что не очень хорошо сочетается ни с одним из нас.

Я высвобождаюсь из объятий Шэрон и сажусь прямо, как шомпол.

— Подожди секунду. Тебе не нравился Бен? Ни одному из вас? Почему я впервые слышу об этом?

Мой мозг крутится, пытаясь вспомнить, когда мой отец и Шэрон навещали нас с Беном в Нью-Йорке или когда мы ездили к ним.

Шэрон вздрагивает и гладит меня по руке.

— Мне очень жаль, милая. Но на тебе были розовые очки. Единственное, что могло бы произойти — это напряжение в наших отношениях, если бы мы рассказали тебе об этом. Это было не похоже на то, что мы могли бы назвать конкретную причину. Я думаю, у нас просто было какое-то странное чувство по отношению к нему.

Я качаю головой, с трудом переваривая эту новую информацию. Не то чтобы это действительно имело какое-то значение. Бен остался в прошлом и останется там навсегда.

Поза Шэрон расслабляется, и она откидывается на подушки.

— Итак, как далеко ты продвинулась?

— Почти тринадцать недель.

— Ого, ничего себе, уже так много? Значит, ты была у врача? У вас с ребенком все хорошо?

Я киваю, хватая сумочку, чтобы достать свою фотографию с УЗИ, сделанную на прошлой неделе.

— Мы только на прошлой неделе прошли обследование в первом триместре беременности, и все выглядело идеально.

Шэрон шмыгает носом, принимая от меня фотографию, рассматривая ее. Когда она протягивает ее моему отцу, он тянется к ней трясущимися руками.

— Ты собираешься сделать меня дедушкой, да?

Я прерывисто выдыхаю.

— Похоже на то.

Его взгляд долго не отрывается от фотографии, но в тот момент, когда это происходит, я на семьдесят шесть процентов уверена, что его глаза сияют ярче, чем раньше.

— Ну, малышка, поздравляю. Я рад, что ты и ребенок здоровы. Это самое главное. — Он чешет подбородок. — И Райан Монро, да? Он немного старше тебя.

Что-то связывает меня внутри, его комментарий укрепляет что-то между Райаном и мной, что я не знала, что нужно укреплять. Моя забота о нем.

— Прямо как ты и Шэрон, папа. — Мой тон легкий и игривый, но я все равно чуть приподнимаю подбородок.

— Достаточно справедливо, малышка. Ты меня подколола. — Мой папа качает головой и издает громкий и искренний смех.

Я вздыхаю. Я не только испытываю облегчение, но и люблю видеть его счастливым.

— Это ведь не будет проблемой, верно? — Прямой вопрос моему отцу, просто чтобы немного успокоить мой разум.

Он пожимает плечами.

— Нет, если только он не обращается с тобой неправильно.

И вот он здесь. Человек, которого я любила и которым восхищалась всю свою жизнь. Он мог бы разозлиться из-за того, что его единственная дочь бездомна— вроде как — и теперь беременна. Но поскольку он любит меня, верит в меня, он примет эту дополнительную вспышку на моем нетрадиционном радаре и продолжит быть моим чемпионом.

Без сомнения, быстрое согласие Шэрон помогло сгладить эту ситуацию, но, несмотря на это, все намного лучше, чем я себе представляла.

И я благодарна за то, что скоро буду видеть его на регулярной основе. Может быть, потребовалась эта сумасшедшая шумиха и то, что моя мама уехала из страны, чтобы показать, что мне нужно еще немного времени на отношения отца и дочери.

Я всегда думала, что достаточно видеть его несколько раз в год, но потом я всегда была занята. Сначала со своим парнем, потом с мужем. Моими друзьями. Школа, а потом и работа.

В конце концов, то, что я была не только одна, но и одинока, действительно пошло мне на пользу. Это позволило мне углубить мои отношения с отцом и Шэрон, получить новую работу, которая мне действительно нравится, и, самое главное, это помогло мне понять, что я сильнее, чем думаю. Я узнала, кто я такая, и это позволило мне построить с Райаном более прочную основу, чем когда-либо прежде.

Теперь я вижу, что мы с Беном вступили в брак, не проявив должной самоотверженности, чтобы все получилось. И это было нашим падением, а не моим. Не Бена, хотя он все равно придурок.

Мы с Райаном боролись за то, чтобы сделать нас приоритетом, и я знаю, что у нас все будет хорошо.

Кто знает, случилось бы это, если бы рядом со мной были моя мама, друзья и работа. Я была бы занята продолжением своей обычной жизни, сосредоточилась бы на этом. У меня была бы система поддержки, на которую я могла бы опереться.

— Похоже, тебе нужно немного поработать, а? — Мой папа ухмыляется, как будто это его представление о веселье.

Я стону.

— Э-э, да.

Независимо от того, насколько неловко это будет, все это будет стоить того.

Райан того стоит.

Мы того стоим.

Все мы трое.

Раздается звонок в дверь, и мой папа наклоняет голову в сторону входной двери.

— Почему бы тебе не открыть? Нам с Шэрон нужно кое-что сделать на заднем дворе.

Шэрон вскакивает, как по команде.

— Да, именно так. Много всего, так что не торопись.

Их голоса превращаются в фоновое бормотание, потому что мои ноги уже несут меня к двери, я точно знаю, кто это.

В тот момент, когда я открываю дверь, мое учащенное сердцебиение вызывает у меня головокружение.

Прошло меньше сорока восьми часов с тех пор, как я видела его, но мое сердце болит так, словно прошли годы.

Пожалуйста, прости меня, Райан.

31

— Привет.

— Привет. — Райан оглядывает меня с головы до ног, и по всему моему телу разливается тепло.

Я чувствую себя намного лучше, просто находясь в его присутствии, хотя перед желанием прикоснуться к нему, оказаться в его объятиях, почти невозможно устоять.

Но я не хочу торопить события и переходить границы дозволенного, пока не буду уверена, что мы все выяснили.

Что, если