его руки. Подручный сбоку ударил врача по голове рукояткой пистолета. Гержавин обмяк. Придя в себя, Вадим нервически закурил, делая глубокие затяжки. Приказал водителю остановиться. За ними остановилась еще одна машина. Врача пересадили в нее. Вадим распорядился:

— Пусть посмотрит наших парней, которые ранены! Он хороший док! Привезите ему все, что он попросит для этого! — глянул на Сергея Сергеевича. — Сначала, док, выполнишь свою обязанность, как врач!

Придя в себя, врач замотал головой, выдохнул:

— К твоим бандитам я не прикоснусь!

— Прикоснешься, док! Языком вылижешь! — угрожающе, не моргая, посмотрел Хичков, и чуть отвислая нижняя губа вытянулась вперед.

— Где моя семья, ублюдок? — дрожащим голосом с захлебом выпихнул из горла врач.

Втянув воздух, Хичков усмехнулся:

— Грубишь, док! Осмелел? Напрасно! Я могу быть злым! Нет больше у тебя семьи!

Бледное лицо Сергея Сергеевича стало, как полотно. Он заволновался, губы обескровились:

— Пока не увижу их, ничего делать для тебя не стану! Хоть убивай, я пальцем не пошевелю!

Острые морщины прорезали лоб Вадима, скулы заиграли. Он не любил, когда ему ставили условия. Не моргая, вцепился в Гержавина раскаленным взглядом. Но вовремя смекнул, что тот сделает именно так, как говорит, что никакой силой сейчас его не сломать, если не уступить. И Хичков произнес:

— Раз ты так хочешь, док, я убью тебя! Убью вместе с Корозовым! Вы оба заплатите большую цену за свой спектакль! Просишь увидеть свою семью? Хорошо, док! Я добрый человек, когда со мною по-доброму. Ты увидишь семью! Но лучше бы ты об этом не просил, док! А теперь поезжай и посмотри раны парней. Они хорошие парни, ты на них не обижайся, это я плохой человек, когда со мной по-плохому.

Отправив Гержавина, Хичков покатил к драматическому театру. Он не сомневался, что будет второй автомобиль, в котором приедет Корозов.

66

В это время вторая машина с Глебом и Исаем ехала по направлению к повороту, где Хичков устраивал нападение. На дороге ничто не привлекло внимания. Благополучно миновали поворот и поехали дальше. Исай уже несколько раз набирал номер телефона охранников в машине Корозова. Обратной связи не было. Охранники перестали сообщать о том, что происходило на маршруте. Все было подозрительно и напрягало Исая. Картина явно изменила окраску, но что привело к этим изменениям, начальник охраны не знал. Обратив внимание на изменившееся настроение Исая, Глеб предположил:

— Может, зарядка в телефоне закончилась. Не посмотрели вовремя, и ты не проверил.

Ничего не ответив, начальник охраны колкими холодными глазами смотрел сквозь лобовое стекло. В то, что в телефоне сел аккумулятор, он не верил. В этих мелочах охранники были вышколены. Нет, тут явно что-то другое. И, может быть, самое худшее. Исай не исключал ничего. Хичков — битый волк, опытный преступник, ходы такого бандита предусмотреть и просчитать трудно, а тягаться с ним нелегко. Поэтому следил за дорогой напряженно, стараясь замечать любое настораживающее движение вокруг машины или какие-нибудь следы на дороге. Но — ничего. Выехали на прямой участок дороги. В середине улицы находился театр. Его красивую крышу было видно издалека.

Сейчас Глеб почти не думал о Хичкове, мысли его были с Ольгой. Сердце стучало громко, мозг в голове кипел. Сбоку в ногах лежала сумка, набитая деньгами. Но для Корозова ныне они не имели цены. Покупка доли бизнеса у Суприна теперь казалась малозначимой. Важнее Ольги никого и ничего не было. Машина резко притормозила. Глеб качнулся, отрываясь от своих мыслей, глянул между спинками передних сидений в лобовое стекло. Перед театром — парковка, на ней несколько авто. И припаркован его автомобиль, на котором от офиса уехал Гержавин. Рядом — никого. Глеб подался вперед, проговорил:

— Моя машина! Давай к ней!

Но Исай не спешил:

— Прижмись к бордюрам! — сказал водителю вблизи парковки. — Что это? — увидел вмятину на заднем бампере.

— Что? — переспросил Корозов.

— Помят задний бампер! — пояснил Исай.

Глаза Глеба пробежали по бамперу, и он, вперившись во вмятину, напружинился:

— Стой! — распорядился водителю, хотя автомобиль уже стоял. — Что-то произошло в дороге! Где водитель, охранники и доктор? Что все это значит?

— Хотел бы и я получить ответ на этот вопрос, — сказал начальник охраны и снова позвонил на телефон охранникам. Ждал долго.

Но опять никакого звука в ответ. Отключил телефон, сунул его в карман куртки. Глеб нетерпеливо шевельнулся, посмотрел на часы:

— Не тяни, Исай! Время вышло! В театре Ольга ждет, а ты меня здесь маринуешь! — положил руку на сумку с деньгами. — Подъезжай к моей машине! Надо узнать, где зацепили бампер! Наверняка все сидят внутри. Ты забил им мозги, вот они и не высовываются! Подъезжай, подъезжай! Не тяни резину! Пора уже быть в театре! Да, собственно, чего мы сидим? Выходим! — открыл дверь, быстро выпрыгнул на асфальт, по которому прохладный ветер гнал куда-то желтые листья. Наклонился за сумкой, потянул на себя. Вытащил, огляделся, сказал. — Я пошел! А ты посматривай вокруг! — и, запахнув полы осенней куртки, направился к своему автомобилю.

Погода была мрачная. Низко висели густо-синие тучи. Дождя не было, но, казалось, что он уже не за горами. В воздухе угрюмо гулял холод. Выпрыгнув вместе с охранниками следом за Глебом, Исай осмотрел пространство перед театром — все было тихо — двинулся за Корозовым. Глеб шел быстро. Собственно, шагал он не к своей машине, он шествовал в театр, и путь к нему был короче мимо его авто. Пространство перед театром чистое, последние зрители торопливо взбежали по ступеням и скрылись в фойе. На парковке людей — никого, одни машины. Глеб приблизился к своему автомобилю. Потянул за ручку дверь и, распахнув, отшатнулся. Окровавленные тела охранников и водителя. Гержавина нет. Глеб ошеломленно оглянулся на начальника охраны, отступая от двери. Тот, видя его реакцию, мгновенно оказался рядом. Тела в машине заставили его выхватить травмат. Охранники у него за спиной тоже вытащили оружие.

В эти мгновения, приготовив стволы, Хичков с подручными сквозь затемненные стекла наблюдал за Корозовым из своего автомобиля, стоявшего поблизости, и негромко говорил:

— А ты как думал, что я тебе прощу твой спектакль с доком? Номер не прошел! В нашей жизни за все надо платить! Но это только начало! Я тебя проведу по всем кругам ада, прежде чем ты окажешься у заказчика! Смотри, смотри на цветочки, ягодки я покажу тебе позже!

Словно услышав эти слова, Глеб закрутил головой. Разумеется, он не слышал их, но в голове что-то пронеслось, от чего по телу прошлись мурашки. Как будто тяжесть надвигалась на него.