А как насчет искусственных форм жизни с более скромными способностями? Может ли на планете самостоятельно развиться целая автономная экосистема, основанная на искусственных формах жизни, которые умеют ускорять эволюцию, обладая как минимум одной базовой ламарковской способностью — передавать свой прижизненный опыт потомству? Возможно, у таких организмов вообще не окажется преимуществ перед теми, которые появились в результате естественного отбора, по крайней мере до тех пор, пока у них не разовьется способность к коммуникации, сотрудничеству и сознательному планированию своих эволюционных стратегий. Пришельцам, засевающим планету прародителями искусственных организмов, возможно, лучше выбрать для этой цели дарвиновские организмы, а не ламарковские.

А может быть, мы сами — искусственные создания, развившиеся из организмов, посеянных на планете Земля разумными пришельцами миллиарды лет назад? Идея, что земная жизнь зародилась в космосе, — так называемая теория панспермии — не нова и сама по себе не бессмысленна. Астрономы Фред Хойл и Чандра Викрамасингх предполагали, что молекулы, необходимые для зарождения жизни, возникли где-то в другом месте Галактики и на Землю были занесены метеоритами. В новейших исследованиях приводятся серьезные обоснования в пользу того, что бактерии способны миллионы лет выживать в космосе, так что камень, выбитый из земной коры астероидом, погубившим динозавров, возможно, уже долетел до спутников Юпитера, и, когда мы наконец на них побываем, мы, вполне возможно, обнаружим там жизнь, основанную на той же ДНК, что и у нас, занесенную туда в виде «спящих» бактерий 60 млн лет назад.

Но идея направленной панспермии, согласно которой внеземной разум сознательно занес жизнь или необходимые для ее зарождения химические соединения на другую планету, запустив процесс эволюции, — присутствует не только в научной фантастике[119]. Такую гипотезу в 1960-е гг. выдвигали Карл Саган и Иосиф Шкловский[120]. Возможно, так произошло и на Земле. Если инопланетная раса занесла на Землю семена жизни и затем покинула планету, предоставив ее самой себе, эта жизнь развивалась бы по таким же законам, как и жизнь, зародившаяся естественным путем. В таком случае мы, скорее всего, не сумели бы отличить примитивные искусственно созданные организмы от возникших естественным, биологическим путем. Возможно, мы сами происходим от каких-нибудь инопланетных червей, которых поселили на Земле, предоставив им эволюционировать как угодно[121]. Если биологическая жизнь неотличима от искусственной, возможно, разница и не имеет значения. Но никаких признаков инопланетного вмешательства мы не обнаруживаем. С тем же успехом мы могли бы эволюционировать естественным путем — у нас наблюдаются все признаки естественного отбора, они просты и очевидны, и ни следа ламарковского ускорения.

Разве только…

У нас и вправду есть способность влиять на свою эволюцию, передавая наши идеи и жизненный опыт как потомству, так и другим особям. Ламарковскими способностями нас наделяют культура и технологии, и более того, мы достаточно разумны, чтобы понимать, когда и как их использовать — хотя еще неизвестно, хватит ли нам разумности, чтобы выбраться из экологического тупика, куда нас завел рост потребления. Применяя современные технологии генной инженерии, мы можем даже менять свой геном, избавляться от риска заболеваний, а возможно, даже победить старение. Не исключено, что впоследствии мы получим возможность менять ход собственного развития, отрастить лишнюю руку, колеса или все, что нам заблагорассудится. А что, если наши инопланетные сеятели предвидели появление сознания? Возможно, в этом и состоял их грандиозный замысел: ламарковские искусственные организмы не смогли бы выжить на ранних стадиях эволюции, но им предстояло когда-нибудь созреть. Наши создатели понимали это, и у них хватило терпения дождаться результатов своего эксперимента. Это маловероятный сценарий, но он допускает возможность, что другие планеты будут населены «искусственными» формами жизни, которые, однако, неотличимы от ожидаемых продуктов естественного отбора.

Тысячелетиями философы бились над вопросом: что значит быть человеком? По правде говоря, до недавнего времени бой был неравным. Что такое человек, вполне очевидно — мы без проблем определяем, человек перед нами или нет. Люди самобытны и уникальны. Однако в последнее время граница стала слегка размываться. Новые сведения о наших эволюционных корнях и родственных отношениях с другими человекоподобными видами мелькают в заголовках газет: сколько раз наши предки скрещивались с неандертальцами? Упомянутое в предыдущем разделе редактирование генома открыло этический ящик Пандоры, когда заговорили об изменениях нашего эмбрионального развития и даже переноса ДНК одного вида в другой. И, как мы уже обсуждали в разделе 6, накопленные знания о когнитивных способностях животных — способностях мыслить, чувствовать и рассуждать — заставляют нас задуматься: так ли уж мы уникальны?

Когда мы обращаем взор в космос, то начинаем испытывать еще большее беспокойство. Конечно, люди издавна фантазировали о возможности существования человекоподобных или даже сверхчеловеческих существ за пределами Земли. В древнем мире представления об ангелах и демонах не считались чем-то необычным — более того, их существование казалось очевидным. В более поздние времена даже Иоганн Кеплер, второй по значению после Коперника астроном эпохи Возрождения, писал научную фантастику о жителях других планет[122].

Но если вы согласны с выводами, которые я излагал в этой книге до сих пор, значит, у вас появилось еще больше поводов сомневаться в нашей уникальности. Если, как я предполагаю, на других планетах во всей Галактике протекают сходные эволюционные процессы и инопланетная жизнь предсказуемо, ожидаемо и достаточно вероятно напоминает земную, относится ли это и к разумной инопланетной жизни? Похожа ли она на нашу? И возможно ли, что сходство это очень велико? В телевизионных фантастических сериалах, таких как «Звездный путь», инопланетяне изображаются в основном человекоподобными — как ради того, чтобы публике было легче сопереживать персонажам, так и по финансовым соображениям (убедительные костюмы монстров обходятся слишком дорого). Но, возможно, в этом больше истины, чем предполагали сценаристы и продюсеры?