— Верно!

Бэзил вылетел из кабинета аббата, как снаряд, крича на бегу через плечо:

— Тот, кто ляжет в постель последним, получит тухлое яйцо! Йах-ха!

Кротоначальник вошел в кабинет, потирая ушибленный нос:

— Набросился совсем бешеный. Хур-р! Орландо рассмеялся так, что едва не вывихнул себе челюсть.

Праздник Осени Возвращения Воинов открылся на восходе. Утренний туман поднялся и растаял над фруктовым садом, как только солнце начало свой дневной путь. С розовых яблок капала роса на головы рассевшихся под деревьями. Не всем хватило места, и кому-то пришлось сесть прямо на траву.

Каштаны были уже запечены и поджарены; сыры были выкачены из кладовой; свежие фрукты лежали горками между медовыми колобками и маленькими холмиками свежеиспеченных хлебцев.

Амброзии Пика открывал бочки с сидром, октябрьским элем, ягодными винами и разными фруктовыми наливками, стоявшими тут же, вокруг старого толстого бука.

Освобожденные рабы расселись вперемешку с обитателями Рэдволла. Они никогда не видывали такого обилия угощений. Кроты кричали, чтобы им дали проход для тележек, груженных самыми претолстыми кулебяками всех видов. Выдры, пошатываясь от тяжести, несли на шестах полные рачков корзины и котлы с горячим острым супом с пряностями; лепешки из орехов и желудей были рядами выложены остужаться на циновках из плетей малины.

Заяц Бэзил Олень наставлял своего протеже, молодого Щекача, в искусстве дружеского застолья:

— Нет, нет, приятель, не хватай все сразу. Следи за мной. Большой клин фруктового кекса на тарелку — и ешь по кусочку. Полная пригоршня засахаренной черной смородины для себя, другая — себе на тарелку. Глоточек бузинного вина — и наполни свой бокал свекловичным портвейном. Теперь — немного рэдволльского пирога, который печет аббат. Кучу сельдерея от брата Трагга и побольше лесной настойки из трав. Поблагодари старых добрых парней-кротов за этот самый претолстый пирог, и тебе дадут отменную добавку. Ну ладно, разделайся с этим богатством, и потом начнем по новой!

Сэр Гарри восседал среди воробьев:

Сейчас доем я вкусный сыр

И речь скажу в один присест:

Счастливей птиц не видел мир,

Чем жители сих дивных мест.

А эти чудные блюда, что здесь готовятся всегда!

На них глядеть — отрада,

Вкушать же, клювить, смаковать —

Чего для счастья надо?

Ореховые хрустики, крыжовенный пирог,

И яблоки печеные, и нежный пудинг, ох! —

Глотай, не беспокойся — растает сам во рту

И чувствам даст приятность и телу теплоту!

Аббат виновато взглянул поверх очков на Матиаса:

— Эта прекрасная запеченная рыба, хариус, совсем такой, как мы вместе с тобой поймали много сезонов назад. Прости, что не разбудил тебя для рыбной ловли, но ты так сладко спал.

Матиас с сожалением покачал головой, глядя, как кроты снимают листы щавеля с дымящейся белой рыбины, лежавшей на яме с горячими углями.

— Я пропустил рыбную ловлю, но прощаю. Кстати, кто помогал тебе? Это работа не для одной мыши — вытащить рыбу такого размера.

Сестра Мей смущенно потянула Воина за рукав:

— Извини, Матиас, это была я. Мы вместе поймали ее на крючок, выводили и вытащили — аббат и я.

— Ничего себе! Сестра Мей, ты приобретаешь славу роковой мыши в наших краях. То ты сваливаешь с ног птиц всякими зельями, то помогаешь призраку разгуливать по окрестностям, теперь вот полночи охотишься за хариусом в аббатском пруду. Что будет дальше?

— А вот что! Я надеру уши вашему молодцу Маттимео, если он не прекратит разрушать мои фантазии из засахаренных каштанов. С вашего позволения, — ответила сестра Мей и поспешно удалилась.

Ролло наконец преуспел в своем нырянии с грушевого дерева, угодив прямо в центр огромного, нарезанного кусками бисквита с крошеными яблоками и дикими сливами. Он сидел глубоко внутри, улыбаясь от счастья, и пытался проесть себе дорогу наружу сквозь массу крошеных желудей и торчащих посредине фруктов.

Заяц Бэзил восхищенно взмахнул ушами:

— Ну наконец нашелся парень, у которого котелок варит как надо! Ну-ка, Ролло, проказник, подбрось-ка дяде Бэзилу кусочек, а? Кстати, этот салат, по-моему, нечто выдающееся. Ты натерла туда укропа с морковью? Восхитительно! Ай-ай, какой прелестный узор из петрушки и огурцов по краям!

Сестра Агнесса смутилась от таких комплиментов.

Утро незаметно перешло в день. Легкий ветерок гнал белые облачка по голубому простору неба, и осеннее солнце, улыбаясь, светило на счастливых друзей. Празднество продолжалось весь день, наступил теплый вечер, настала ночь, полились ароматы трав и цветов, в кронах деревьев зажглись разноцветные огоньки. Нарождающийся месяц вышел на небо ожидать следующего появления солнца. Он пролил бледный свет на малыша Ролло, мирно уснувшего на коленях Орландо. Боевой топор барсука висел на каштане рядом. Орландо повернулся к начинавшему дремать Матиасу, державшему в своих лапах лапу Василики:

— Послушай, Воин, никогда я не видел такого удивительного места. Этот красивый дом, эти огромные прочные стены, фрукты и зелень в саду и пруд — он сверкает, как серебряное блюдо в лунном свете. Даже когда я жил на Западных Равнинах с моей Аумой, нам не было так хорошо, как здесь. Почему это так, можешь ты мне объяснить?

Матиас, не в силах бороться с дремотой, смежил веки.

— Орландо, дорогой друг, все объясняется одним словом: Рэдволл.

Барсук повернулся, чтобы ответить, но Матиас и Василика уже спали.

Извлечение из дневника Тима Черчмауса, летописца аббатства Рэдволл:

Сейчас Лето Олеандра и Кипрея. Огромные массы розовато-лиловых цветов кивают своими головками по сторонам дорожек нашего аббатства. Семь сезонов прошло с того памятного всем сезона Возвращения Воинов; это второй сезон, как я стал летописям. Джон, мой отец, удалился на покой. Сейчас он помогает аббату составлять свод рецептов Страны Цветущих Мхов. Странно, когда я был совсем молодым, аббат уже был пожилой мышью, но с тех пор он совершенно не изменился. Думаю, он переживет нас всех.

Рабы, освобожденные во время похода в царство Малькарисса, все поселились здесь. Теперь они наши братья и сестры, и все очень счастливы. Колония воробьев разрастается и процветает под нашими крышами. Впрочем, теперь она называется «Чердак Клювы». Сэр Гарри Муза живет с ними наверху. Он был избран Главным Наставником в Поэзии. Несколько раз он отказывался от должности, в отчаянии от невозможности овладеть языком воробьиного племени, но всякий раз любовь к начальствованию приводила его к новому переизбранию.

В Рэдволле всегда происходят удивительные вещи. Одна из них — усыновление Щекача Бэзилом. Все очень веселились три сезона назад, когда выдренок официально стал сыном зайца. Теперь он называет себя выдра Щекач Олень, и этот нахальный озорник перенял все повадки Бэзила (а также его аппетит).