– Спрашивайте, – разрешил Фарат.

– Каковы планы одержимых на вольные земли? – задала вопрос вдова.

Игнат на это лишь хмыкнул и закатил глаза, к счастью, этого никто не заметил.

– Нет никаких планов, людей тут больше не будет. Вообще можете не задавать вопросы о планах, на людей – истребление, единственный план.

Дальше посыпались дежурные вопросы – что, где, когда. Фарат подробно отвечал. Игнат прислушивался, прикидывая дальнейший маршрут. Сейчас нелюди громили княжества, помимо Югорска, пал Ореж, князь погиб, из города никто не вышел, за исключением одержимых. Гвардия и магички сутки удерживали княжеский терем, а потом погибли. Город сожжен. При этом ифрит активно скидывал всем желающим мыслеобразы, которые позаимствовал у поглощенного духа. Радостного там было мало. Гильдия стянула все силы в Белогорск, падение Златограда сильно ослабило магическую мощь княжеств, стены Орежа, недостаточно зачарованные, были буквально сметены первой же атакой, а потом в город хлынули нелюди. Лесовики, шестилапы, лешие, ядовитые жабы и поднятая нежить, которая вообще пуль не боялась. Она принимала выстрел в грудь, а потом толпа наваливалась и рвала стрелка в куски. Причем попадались и совершенно незнакомые: чего стоил трехметровый монстр с серой кожей, огромными ручищами, который, задев плечом бревенчатый дом, развалил его. Потом шли одержимые – их было много, несколько тысяч, они ловили людей, тех, кого не сожрали твари, и, связав, сгоняли на центральную площадь. Последним полученным мыслеобразом был сгоревший дотла город, только угли и пепел.

– Никто не спасся? – спросила Кира, и голос ее звучал подавленно.

– Один отряд дружинников при нескольких магичках, – ответил Павел. – Человек сорок на трех грузовиках при поддержке бронемобилей. Они смели тварей в воротах шквалом огня из всех стволов в упор, магички ударили «инферно» по накатывающей волне нелюдей и прошли сквозь пламя. Грузовой мобиль и десять человек сгорели, но остальные ушли.

– «Ветер гонит пепел», – неожиданно произнес Игнат вслух, вспомнив название книги, которую прочел прошлой зимой. Автора он не запомнил, она была о тотальной войне в княжествах, когда магички разгулялись и осталось одно пепелище.

Все вздрогнули и повернулись к нему.

– Что? – переспросила Глана – возможно решила, что послышалось.

– Ничего, – поднимаясь, ответил Игнат и рефлекторно потер лицо. – Ветер гонит пепел, ничего не останется, только выжженная земля. Вставай, Паша, пора идти, приведешь себя в порядок – и поедем, нам нужно торопиться. Глана, вы обещали одежду нашему спутнику и артефакт.

– Обещала – выдам, – ответила верховная ведьма.

Игнат кивнул и вышел. После увиденного он понял: еще немного – и ничего не останется.

Тара стояла на портальной площадке и готовилась к открытию очередного портала на пять тысяч километров. Древняя ведьма, скрывающая обезображенное лицо под глухим белым капюшоном, неодобрительно косилась в сторону Игната и остальных. Она не одобряла происходящего, но поделать с решением верховной ничего не могла. Та же не объяснялась, просто поставила всех перед фактом. На проводы она не явилась.

— Как вам это удалось? – не выдержав, поинтересовалась портальница, подойдя к Кире. — Я Глану знаю почти сотню лет, у нее внутри стержень из чистого железа. Не помню ни одного случая, чтобы она изменила свое мнение, даже в незначительном вопросе, а тут – судьбоносное решение.

— Я отличная переговорщица, – дурачась, ответила магичка. – Я предложила ей то, от чего она не могла отказаться.

Тара некоторое время молча смотрела на магичку, ожидая продолжения, но, не получив пояснений, все же вернулась на свое место и занялась порталом.

– Готов? — запрыгивая в мобиль на свое привычное место рядом с Игнатом, спросила его Басаргина.

— Всегда готов, – отозвался Игнат, и желудок сжался в предчувствии неприятных ощущений: долгие порталы Тары были к нему особенно безжалостны. Егерь четко знал: основные неприятные ощущения ждут его впереди.

Ярко вспыхнули руны, выбитые в камне портальной площадки, закрутилась темно-синяя воронка, дорога вела их обратно в княжества, именно в ту сторону, отсчитывая девять тысяч километров, указывал артефакт. Больше их никто не пришел провожать — ни Тамара, ни Мила. Скорее всего, им больше никогда не вернуться в вольные земли, впереди только кровь, много крови. Как сказал Фарат, который потихоньку привыкал к новому имени Павел: «Крови будет столько, что она омоет наши сапоги».

-- Кира, – позвала Тара, подняв руки, словно удерживала сам портал. – Глана сказала, что ты должна что-то сделать перед тем, как уйдете.

– Как только пройдем портал. Я не хочу, чтобы нас совершенно случайно размазало тонким слоем на пять тысяч километров.

Тара не знала, в чем дело, но верховная ведьма сказала, что именно такой ответ она получит.

– Прощайте, – крикнула она.

Игнат в ответ лишь махнул рукой, и Голем медленно въехал в воронку, унося пассажиров туда, где идет война и льется кровь. Желудок егеря рванулся вверх, но пока ему удавалось удерживать съеденный завтрак.

Мобиль выехал из портала в самом центре каменного круга с совершенно зеленым Игнатом за рулем. На этот раз егерь умудрился удержать все в себе, но крутило его жестко, зрение подводило, все расплывалось, и не было у него ифрита, который мог бы скоро привести его в чувство. Найдя в себе силы, он остановил Голема и уткнулся головой в руки, лежащие на руле, мир вокруг ходил ходуном. Потом все же оторвал голову и, сосредоточившись, как учил накануне Фарат, сам себе приказал: «Головокружение отступает, я совершенно здоров». Раньше он искал внутри себя Фарата, а теперь он искал умения, которые остались в нем от ифрита. Не прошло и минуты, как взгляд прояснился, только вот настроение лучше от этого не стало. В Големе он был один, остальные уже находились рядом с мобилем. Кира выставила слегка мерцающий щит, прикрывая Демидова, Павел стоял на колене, держа в руках его старую двенадцатую Ярку, Арина создала что-то боевое, но не закончила, держа его в сыром виде, секунда – и оно уйдет в цель.

Игнат посмотрел по сторонам и понял: тут случилась беда. В ноздри лез запах гари, к нему примешивался тяжелый запах крови. Снег, который выпал, похоже, недавно, стал черным, то там, то здесь попадались на глаза останки. Назвать телами то, что он видел, язык не поворачивался: нелюди основательно поработали.

Демидов взял свою новую винтовку и выбрался наружу, слабость еще была, но потихоньку сходила на нет. Каким-то образом он смог настроить свой организм и направить регенерацию, дарованную ему природой, в нужное русло.

– Да, комитета по встрече явно не будет, – заметил Павел своим хриплым голосом.

– Фарат, мне импонирует твой черный юмор, но не сейчас, – осадил его егерь, – тут жили наши друзья, сейчас лучше помолчать. Учись быть человечным, а то могут не простить.