хотелось бы мне, чтоб погибали наши сезонники. Они хорошие парни. Но Лондон нам нужен. Он один стоит всей забастовки.

Казалось, Лондону эти слова доставили удовольствие.

– Ты много раз в забастовках участвовал, Мак. Скажи, всегда они так проходят?

– Да нет, черт возьми. Но здесь, в этом месте, хозяева отлично спелись. Собрались, сорганизовались. Другие рабочие нас не поддержали, не присоединились к нам. Нам перекрыли поставки еды, голодом морят. Если первую группу остановят, мы огребем по полной. Но ты ведь не поедешь с ребятами, правда же, Лондон?

– Поеду, конечно. Я же еще ни разу не бывал в драке.

– Не советую я тебе это делать, – сказал Мак. – Ты нам можешь понадобиться здесь. Они сегодня попытаются всеми правдами и неправдами вытурить нас отсюда. Без тебя ребята могут испугаться и побежать. Ты же все еще здешний главарь, Лондон. Командующий. А командующему полагается быть в центре самой большой группы и оставаться там до последнего. Пойдем, скомандуем, чтобы машины начинали движение, хорошо? Скэбов набралось полно, и они уже приступили к работе.

Лондон развернулся и поспешил назад к машинам.

– Давайте, ребята! Поторапливайтесь! Пора!

Командиры отрядов затрусили к палаткам – звать свои подразделения. Люди выходили, запасаясь камнями и палками. Мелькали и ножи. Отряды провожала целая толпа. Люди стояли на обочине дороги, шумя, громко разговаривая, давая советы.

– Покажи им, что почем, Джо!

– Проломи им башку!

Заработали, преодолевая возраст, двигатели. Отобранные люди влезли в грузовики, заняли места. Лондон поднял вверх руки, жестом прекращая шум, и крикнул:

– Три пары пойдут в эту сторону, две – в другую!

На малой скорости машины переползли через придорожную канаву и встали в ряд на дороге. Участники акции, приподнявшись, энергично махали шляпами, потрясали кулаками и яростно рассекали воздух палками и дубинками. Машины медленно двинулись в двух направлениях, а толпа оставшихся в лагере кричала им вслед.

Когда машины уехали, крики мгновенно прекратились. Люди стояли в замешательстве и смущении. Они глядели в даль, куда устремились машины, и видели, как те исчезли из виду. Мак и Лондон с Джимом дружно побрели обратно в лагерь.

– Надеюсь, они сумеют нанести хоть какой-то ущерб, – произнес Мак. – Если страдать будем только мы и никто, кроме нас, то долго нам не продержаться. Идем, Джим. Пойдем, глянем, как там старик Дэн. А после, может, возьмем с собой пару-тройку ребят и попробуем навестить Эла. Я ему обязан, и надо бы его подбодрить.

– Пойду воды раздобуду, – сказал Лондон. – В бочке воды почти не осталось.

Джим первым достиг палатки лазарета. Полотнища входа были раздвинуты и подвязаны, чтобы впустить в палатку утренние лучи. Дэн лежал, омываемый солнцем. Лицо его было прозрачно-белым, будто восковым, на щеках вздулись темные вены.

– Как чувствуешь себя, Дэн? – спросил Джим.

Старик слабо пробурчал что-то невнятное.

– Что ты говоришь? – Мак наклонился над Дэном, вслушиваясь.

На этот раз губы старика с трудом выговорили:

– Мне есть не дали.

– Ах ты бедняга, – всполошился Джим. – Я принесу тебе чего-нибудь.

На выходе он замер.

– Мак! – крикнул он. – Они возвращаются.

Со стороны города подъехали четыре машины. Подъехали и встали на дороге. Примчавшийся Лондон протолкался через толпу.

– Какого черта! Что случилось?

Водитель первой машины глуповато улыбнулся.

– Мы не смогли прорваться. – И он снова улыбнулся. – Там баррикада посередь дороги.

– Я же, по-моему, велел вам разрушить баррикаду, если она там будет!

– Ты не понял, – уныло пояснил водитель. – Перед нами две машины шли. Мы подъехали к баррикаде, а там, за нею, человек двадцать с пушками. – Он нервно проглотил комок в горле. – Парень со звездой влез на баррикаду и говорит: «Пикетировать в нашем округе противозаконно. Поворачивайте назад!» Старый «хадсон» поехал было в объезд и сковырнулся в канаву. Ребята из него так и посыпались. Они, как ты и велел, в тупорылую тут же взобрались.

Люди рядом с водителем с важностью кивали, подтверждая его слова.

– Продолжай, – голос Лондона звучал теперь тихо, подавленно.

– И тупорылая попробовала вдарить по баррикаде. И как только она двинулась, парни за баррикадой пустили слезоточивый газ и принялись стрелять по шинам тупорылой. Наши ребята кашлять начали. Столько газу было, что глаза не видели ничего. Те парни противогазы нацепили и наступают, а в руках у них – наручники. – Он снова улыбнулся. – Ну, мы и повернули назад. Что мы могли? У нас даже и камней порядочных не было, чтобы бросать. Тех ребят, что в тупорылой были, они всех похватали. Господи, в жизни я столько газа не видел!

Он поднял взгляд.

– Там и вторая группа едет, – с безнадежным видом произнес он. – Наверно, они с обеих концов дорогу перекрыли.

Толпа исторгла вздох – долгий, странный. Некоторые, повернувшись, медленно побрели к палаткам, волоча ноги, опустив головы, словно погруженные в невеселые мысли.

Лондон повернулся к Маку. Вид у того был озадаченный.

– Как думаешь, может, машинам стоит через сад попробовать проехать, по бездорожью? Ведь дороги-то все могут оказаться перекрыты, – предложил Мак.

Лондон покачал головой:

– Слякотно слишком. Машина и десяти футов не пройдет, как в грязи застрянет.

Мак вспрыгнул на подножку одной из машин.

– Слушайте, ребята! – крикнул он. – Нам остается единственный способ прорваться. Давайте всем скопом отправимся и снесем эти баррикады! Не имеют они права нас запирать здесь, и будь они все прокляты!

Он сделал паузу, ожидая какого-нибудь отклика, оживления. Но люди отводили глаза, и каждый ждал, что ответит кто-нибудь другой.

Наконец кто-то один произнес:

– Нам драться нечем, мистер. Голыми руками газ и пушки не победить. Дайте нам ружья, тогда поборемся.

Слова эти вызвали у Мака ярость.

– Они убивают наших парней, сжигают дома и строения наших друзей, а вы не хотите драться! Даже крыса паршивая, попав в капкан, и та борется!

Безнадежность повисла в воздухе, подобно слезоточивому газу.

– Не можем мы, мистер, драться с газом и пушками голыми руками! – повторил все тот же мужчина.

От ярости голос у Мака срывался.

– А со мной драться голыми руками вы, сволочи трусливые, сможете? – Губы его беспомощно дрожали. – Вот и пробуй вам помочь, пробуй сделать для вас что-нибудь… – Он осекся.

Лондон потянулся к Маку и стащил его с подножки. Глаза у Мака сверкнули безумным блеском. Он попытался вырваться.

– Убью этих подонков трусливых! – вопил он.

Джим вспрыгнул на подножку с другой стороны и взял Мака за другую руку.

– Мак, – успокаивал он. – Мак… Ради бога, ты сам не знаешь, что несешь!

Подхватив Мака с двух сторон, Лондон и Джим повели его сквозь толпу. Люди стыдливо опускали головы, не смея глядеть им в