Спираль.

Грей перевел взгляд дальше, затем еще раз проверил свою догадку по компасу. Прямо на восток от этих камней, там, где утром следующего дня должно было взойти солнце, возвышалось надгробие на могиле лорда Ньюборо, огромный кельтский крест, уходивший корнями к тем самым мастерам, кто вырезал неровную спираль на камне у ног Грея.

— То самое место, — пробормотал он.

— Вы это о чем? — переспросил Бойл.

Грей продолжал смотреть вдаль на крест. Ему не нужны были геодезические инструменты, хотя он вряд ли нашел бы разгадку так быстро, если бы Лайл не рассказал про мучительно долгие изыскания отца Джованни.

— Я знаю, где искал отец Джованни, — наконец сказал Грей. Рейчел приблизилась к нему.

— Где?

— Между спиралью и крестом, — объяснил Грей, указывая на могилу лорда Ньюборо. — Все как на тех камнях на месте ваших раскопок, Уоллес. Кресты с одной стороны, спирали с другой.

— И как на кожаном мешочке, — напомнила Рейчел. Грей кивнул.

— Но этого преимущества у отца Джованни не было. Ему пришлось доходить до всего самому, опираясь только на то, что он видел на месте раскопок. И в конце концов его озарило. Возможно, в буквальном смысле. Отец Рай говорил, что в конце июня Марко вернулся с острова очень взволнованный. То есть он находился здесь во время летнего солнцестояния. В самый длинный день в году. Этот день считался у язычников священным праздником, особенно у тех, кто поклонялся солнцу. — Указав на крест вдалеке, Грей провел ногой по земле линию. — Готов поспорить — хотя для точного доказательства потребуются расчеты, которые, несомненно, провел отец Джованни, — что утром в день летнего солнцестояния первые лучи солнца, упав на крест, отбросят тень именно в это место.

— Но что навело отца Джованни на это открытие? — спросил Бойл.

— Возможно, для полной уверенности придется измерять шагами, но я думаю, можно будет обойтись и без этого. Взгляните, что находится ровно посередине между крестом и спиралью.

Грей указал на высокую груду камней.

— Башня аббатства Пресвятой Богородицы, — сказал профессор, оборачиваясь к нему. — Вы полагаете, то, что обнаружил Марко, было спрятано под древней колокольней?

— Вы же сами только что все сказали. Христиане возводили свои святыни на месте прежних святилищ. На острове полно пещер. А друиды считали эти пещеры священными. И до сих пор ходят рассказы о каких-то великих чудесах, которые творил Мерлин, похороненный в одной из пещер острова. А что, если в легендах пещера указана неверно?

Бойл понизил голос.

— Это не пещера отшельника, а какая-то другая, спрятанная под развалинами аббатства.

Рейчел задала резонный вопрос:

— Но как туда заглянуть?

— Определенно убитый священник не проложил себе дорогу бульдозером, — добавил Ковальски.

Оба они были правы. Вокруг старых развалин не было никаких следов раскопок.

— Должен быть какой-то другой путь вниз, — уверенно произнес Грей, поворачиваясь к тому, кто единственный мог предоставить необходимую информацию. — Лайл, здесь где-нибудь поблизости есть другие пещеры и подземные ходы?

— Есть. И много. Но близко нет ни одной.

Потребуется несколько месяцев, чтобы осмотреть все пещеры. Грей взглянул на Рейчел. Та стояла, скрестив руки, и не произнесла ни слова. Все и так было понятно: о нескольких месяцах не могло и речи идти.

— Но я могу показать вам то, что показал отцу Джованни, — внезапно радостно объявил Лайл. — Это не пещера, но все равно неплохо.

— А что это? — спросил Грей.

— Пойдемте, сами увидите. Мы с друзьями постоянно там играем. Мальчишка пулей устремился вперед. Остальным пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.

— Да мы не настолько спешим, — проворчал Ковальски.

— Не говори за других, — одернула его Рейчел.

Лайл привел их обратно к башне. На этот раз он обогнул ее с другой стороны. Описав почти полный круг, мальчишка остановился недалеко от высоченного кельтского креста и указал на квадратное отверстие в земле, обложенное камнями.

— Это еще что такое? — спросил Бойл.

Присев на корточки, Грей заглянул в отверстие. Стенки были сложены из кирпича. У самого дна в одной стене чернела ниша.

— Как я сказал, — объяснил Лайл, — это не пещера. Грей включил фонарик.

— Это склеп.

— Точно. Могила лорда Ньюборо. Конечно, его там больше уже нет. По крайней мере я не знаю, где он.

— Нам нужно осмотреть склеп, — решительно заявил Грей. Покачав головой, Ковальски сделал два шага назад.

— Нет, нам не надо. Всякий раз, когда ты спускаешься в яму, происходят неприятности.

13 октября, 12 часов 41 минута

Шпицберген, Норвегия

Монк мысленно поблагодарил инженеров, которые оснастили снегоход ручками с подогревом. Полярный буран, бушующий над арктическим архипелагом, принес резкое понижение температуры. Хоть Монк и натянул на себя поверх нескольких слоев белья теплый комбинезон, на голову надел шлем, а на руки перчатки, он все больше восхищался новейшими технологиями, использованными при создании снегохода.

Они с Кридом оставили свои машины в заснеженной долине ниже входа в подземное хранилище семян. В двухстах ярдах от них из склона горы Платабергет торчали угловатые стены бункера. Они были единственным указанием на обширный комплекс, спрятанный под землей.

Они, а также несущие караул солдаты норвежской армии. В наушниках, встроенных в шлем, послышался голос Крида: — К нам гости.

Монк развернулся. Позади из-за заснеженных скал выскочил двухместный «сноукэт». Его гусеницы вгрызались в снег, поднимая высокие белые буруны.

В течение всего последнего часа Монк и Крид вели с патрульными осторожную игру в кошки-мышки. Они старались изо всех сил держаться от солдат подальше, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Логотипы туристической компании на боках снегоходов служили слабой защитой.

— Что будем делать? — спросил Крид.

— Стоим на месте.

Наверное, их юркие снегоходы могли уйти от более громоздкого «сноукэта», однако попытка бегства привлечет к ним внимание всей норвежской армии. Монк, решившись, приветственно поднял руку.

Никогда не помешает поздороваться с соседями.

Весь прошедший час Монк наблюдал за солдатами, отмечая характер их поведения. Большую часть времени они проводили, сбившись в тесные кучки и болтая друг с другом. Несколько раз он замечал тлеющие огоньки сигарет. Время от времени до него долетали отразившиеся от горных склонов отголоски взрывов хохота. Монк определил общий рисунок: скука. Здесь, в негостеприимной глуши Крайнего Севера, солдаты полностью полагались на абсолютную изолированность и непроходимую местность.