Я села на пол у Сашкиных ног и прижалась к его коленям.

– Послушай меня, мой милый, сладкий мальчик. Не надомучиться. У тебя семья, ребенок, тихая, размеренная жизнь. Не воспринимай менясерьезно. Я обреченная, понимаешь, обреченная. Я живу одним днем. Наслаждайсятем, что мы имеем. Нам осталось слишком мало времени быть вместе, даже намногоменьше, чем ты думаешь. Я буду рада, если действительно сумела внести в твоюжизнь что-то новое, смелое, свежее. У нас останутся самые лучшие воспоминаниядруг о друге, нам здорово было вместе. Пойми, нам хорошо сейчас, сию минуту, нонет гарантии, что нам будет хорошо вместе через год. Чтобы сохранить самыедобрые воспоминания друг о друге, нужно завершить отношения на их пике, то естьтогда, когда наступает кульминационный период. Любовь – это пьеса, где естьвступление, потом кульминация и финал. Так вот, чтобы пьеса закончиласьболее-менее удачно, нужно не доводить ее до финала, а оборвать вкульминационном периоде. А сейчас мы как раз вступили с тобой в фазукульминации.

– И что, ты собралась все оборвать?

– Нет, зачем, еще не время. Просто мне бы хотелось, чтобы тынемного проще смотрел на вещи. Если тебе нужно идти домой, ты не мучайся и иди,ведь семья – это же твой быт, а я не могу ревновать тебя к твоему быту. Эторавносильно тому, что ты будешь ревновать меня к моей дочери.

– Но ведь это не твоя дочь.

– Я убью любого, кто так скажет.

– Прости.

– Никогда больше так не говори.

– Знаешь, в последнее время я сам не понимаю, что со мнойпроисходит. Ты мне все карты спутала. Когда я увидел тебя, подумал, красиваядевчонка, вот бы с ней отдохнуть, а затем пошло-поехало, привязался к тебе, какпацан, а ведь прекрасно понимал, что не надо было. Теперь домой совсем нетянет, да, в принципе, в последнее время туда особенно и не тянуло. И ведьпонимаю, что мы совсем не пара, ты ведь с большими амбициями да и порой такоезагнешь, что дурно становится.

– В смысле?

– Ну, например, насчет костюмов коллекционных, рубашек,ремней за двести баксов, счетов в швейцарском банке. Я, например, последний разкостюм надевал на выпускной вечер в школе, сколько лет с той поры прошло, дажене вспомню, и то я себя в нем чувствовал, как корова с седлом. Больше носитькостюмы совсем не хочется.

Спортивный стиль – это мое. Я ж по московским ресторанам ифилармониям не хожу и ходить не собираюсь, а в костюмах у нас в основномкоммерсы ходят. Их на деньги клинит, вот они и наряжаются, как черти. Да исчетов никаких у меня нет: сколько коммерсанты принесут – считай, столько я изаработал. Плюс разборки, выколачивание денег, там мне всегда копейкаперепадет. Мой хлеб – это суета коммерсантов, половина в общак, братве сдаю,вторая половина моя. Но костюмы за штуку баксов покупать я не дурак, все равноне надену, меня легче повесить, чем так вырядить. Видишь, мы с тобой совсемразные.

– Отрицательный заряд всегда тянет к положительному.

– Это ты-то положительный?! – засмеялся Сашка.

– А почему бы и нет.

– Да уж, мисс положительность, ничего не скажешь! Послесегодняшней ночи я бы назвал тебя мисс разврат. Кстати, я бы еще повторил то,что произошло сегодня на Шаморе.

– У нас еще будет время, чтобы закрепить начатое, а сейчаспоезжай домой, ты чертовски устал.

– А ты что задумала?

– Мне бы тоже не мешало выспаться.

– Так, может, завалимся вместе?

– Езжай туда, где тебе надо отметиться, а при первойвозможности возвращайся обратно.

– Ладно, Янка, я поехал, а то еще немного, и я уже никуда неуйду. Мне надо заскочить домой и еще к пацанам на стрелку, с тобой все делазабросишь. И послушай самое главное: не говори мне больше ни про какие деньги.

Я помогаю тебе безвозмездно. Оставь свою пятнашку себе, тебеона нужнее, а я не бедствую. Ты нравишься мне как классная женщина. Мненравится все, что ты делаешь, все, что ты говоришь. Я люблю носить тебя наруках. менять твои бинты, люблю ждать тебя по полтора часа, когда ты носишься спушкой по городу, я люблю тебя трахать наконец. А благодарность за мою помощьбудет совсем простая.

– Какая?

– Помнишь, что ты мне недавно обещала?

– Что?

– Петербург. Я хочу, чтобы, когда у тебя будет свободноевремя, ты несколько дней уделила мне, даже если ты будешь замужем за Касьяномили улетишь в Ванкувер. Ты станешь моим личным экскурсоводом по памятным местами дворцам самого красивого города на свете – Петербурга. Согласна?

– Еще бы! Таких богатеньких «новых русских» из провинциинеобходимо оберегать в больших городах, иначе тебя разведут по полной программеи выкинут за борт плавучего ресторана. Я готова стать твоим личным гидом иодновременно ангелом-хранителем. Позволь мне оберегать твой сон и финансы. Япокажу тебе Питер так, как не сможет показать даже коренной петербуржец. Тыувидишь роскошь и огни дорогого ночного города и одновременно забытые богомнищенские петербургские трущобы, которые так хорошо когда-то описывалДостоевский.

Я покажу тебе эту ярко выраженную грань и заставлю полюбитьгород так же, как я. А еще мы трахнемся прямо на берегу Невы. У Петропавловскойкрепости, хочешь?

– Мысленно я уже там. Ладно, Янка, с тобой хорошо, но мненужно ехать.

– Ты не договорил фразу.

– Какую?

– С тобой хорошо, а дома лучше. Ты побоялся меня обидеть,так вот, я не обижаюсь.

Сашка нахмурился и направился к выходу, затем, повернувшисьв мою сторону, сказал:

– Знаешь, ты кто? Груда железа. Бездушная груда железа. Мнекажется, у тебя вообще отсутствует способность к любви и сочувствию. Послушай,у тебя есть сердце, мисс железная леди?

– Есть, и оно тебя хочет.

Я подошла к Сане, обвила его шею руками и повалила на пол.Недолго сопротивляясь, он сдался без боя. Когда весь процесс райскогонаслаждения подошел к концу, я прилегла на диван и не без удовольствияпроизнесла:

– А теперь ты можешь ехать к жене, дорогой.

Сашка покраснел до кончиков ушей, натянул майку соспортивными штанами и, не сказав ни слова, вышел.

Когда за ним закрылась дверь, я умылась, сварила горячийкофе и подошла к телефону, стоящему на кухне.

Набрала Сашкин мобильный.

– Привет, ты где?

– Еду домой, – удивился Сашка, – а что, что-нибудьслучилось?

– Нет, слава богу, пока ничего. Просто захотела услышатьтвой голое.

– Яна, ты что задумала? Решила сбежать?