Болеслав и Лоут переглянулись - вышло действительно некрасиво.

– Дело в том, ваше превосходительство, что лазутчиков подняли в крепость разведчики. Сержант Прядекс желал немедленно повеситься от позора, но его отговорили.

– Что за вздор? Сержант не имеет права вешаться, его удел - смерть в бою!

Натянув второй сапог, командующий притопнул об пол и, поднявшись, сдернул с вешалки китель, заставив лязгнуть висевшие рядом доспехи.

– Как могло случиться, что подняли чужих?

– Ночь сегодня очень темная, ваше превосходительство, разведчиков спустили, чтобы те притащили пленника, да только что-то не заладилось и началась свалка прямо под стеной. Двоих разведчиков рембуржцы зарубили, других ранили, а потом дернули за веревки, как это принято у наших разведчиков, вот их по ошибке и подняли на стену.

– Это просто анекдот какой-то, - покачал головой Густавсон и одернул мундир. - Такого даже во хмелю никто не рассказывал.

Лейтенант и капитан подавленно молчали. Они чувствовали стыд за случившееся, хотя имели к руководству разведчиками отдаленное отношение.

– Где теперь эти лазутчики?

– Теперь уже в городе, ваше превосходительство, - тихо проговорил капитан Лоут.

– В городе?! - поразился Густавсон.

– Так точно. Они устроили на стене переполох, прыгали с яруса на ярус, сшибали солдат вниз. Стрелки не смогли попасть в них, так быстро они бегали, правда, подранили одного своего.

– Но как они могли пройти через галерею, ее же охраняет полновесный егерский взвод?

– Прорубились, ваше превосходительство.

– Что значит - прорубились? Положили весь взвод?

– Не весь, ваше превосходительство, многие ранены… да только это не люди оказались, а совсем иные народности.

– Что, опять эльфы?! - воскликнул Густавсон, памятуя о странной тонкой стреле, которой был убит прославленный арбалетчик Ярмуссен.

– Орк и гном, ваше превосходительство.

– Но ведь гном маленький! - Левая щека командующего задергалась. - Как же он мог кого-то рубить?

– Раненые говорят, что гном был зол пуще орка, кричал неимоверно и летал над всеми. Не иначе колдовство, ваше превосходительство.

– Что значит - летал? - просипел командующий.

– Их захватили в галерее, так гном перемахнул через головы егерей и стал рубить их с тылу. Так взвод и был рассеян…

Капитан Лоут развел руками, он не знал, как объяснить удивительные возможности вражеских лазутчиков.

В комнате повисла тишина, было слышно, как бьются о стекло лампы влетевшие в окно мотыльки.

– Лазутчиков нужно найти, если они таковы, как вы рассказали, могут и ворота отбить при удаче. Поэтому найти обязательно, а пока усилить охрану ворот.

– Прикажете из резерва людей взять?

– Зачем из резерва? У нас целый взвод дармоедов казармы охраняет, возьмите там половину, а за перебежчиками пусть остальные присматривают. Возможно, вскорости выпустим их, я узнавал - ведут себя хорошо.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

– Что у нас на северной стене?

– Пока тихо, - ответил лейтенант.

– Костры жгут?

– Еще не жгут, но скоро запалят и штурмовать, судя по всему, тоже будут с севера.

– И подойдут близко, на севере нет ни одной баллисты, - добавил капитан Лоут.

– То-то и оно. Никому и в голову не приходило, что какой-то завоеватель решится войсковые порядки тылом к замку Тарду выставлять, а эти, видать, отчаянные…

– Где же наш конвендор с подкреплением, ваше превосходительство? - спросил лейтенант Болеслав.

– Возможно… выторговывает у союзников более выгодные условия, - ответил Густавсон, хотя по адресу конвендора ему хотелось сказать совсем другое. - Я вас больше не держу, господа. Идите, а я еще попытаюсь уснуть.

Уснуть командующему удалось, но спал он снова недолго, и на этот раз его разбудил соперничающий с Лоутом капитан Балгас.

– Ваше превосходительство!

Не поднимая век, Густавсон сел, спустил с кушетки ноги. Ему казалось, что это снова Лоут и Болеслав и что это с ним уже было.

– Ваше величество, в городе - бой!

– Какой бой, о чем вы? - сразу пришел в себя командующий и снова начал надевать сапоги.

– Двое лазутчиков перебили в казарме охрану, выпустили перебежчиков и теперь вместе с ними пробиваются к воротам!

– К воротам?

Густавсон в одном сапоге подбежал к окну, распахнул его шире и прислушался. Шум боя слышался отчетливо, причем складывалось впечатление, что дрались уже повсюду.

– Они разделились на несколько небольших отрядов, движутся через дворы, по крышам сараев. С убитых егерей снимают мундиры и обманывают других.

– А учитывая, что все они говорят на верди…

– Да, ваше превосходительство, отличить их от егерей весьма трудно.

– Значит, так, капитан, снимайте всех лишних егерей со стен и на улицы - пусть ощупывают каждого встречного, - начал пояснять Густавсон, торопливо надевая доспехи.

– А сколько оставлять на стенах?

– С северной снимите половину позиционного гарнизона, с западной и восточной по три четверти. И усильте ворота!

– Ваше превосходительство, у ворот уже не повернуться, егеря стоят в семь рядов.

– Добавьте еще три ряда - хуже не будет, - сказал Густавсон и, снова выглянув в окно, крикнул: - Клаус, коня!

– Слушаюсь, ваше превосходительство! - отозвался конюх.

Капитан убежал выполнять приказы командующего, а сам Густавсон еще какое-то время стоял на месте, пока слуга затягивал ремешки доспехов. Потом он бегом спустился во двор, где его уже ждали два штабных офицера и сержант.

Конюх уже подводил для командующего лошадь, когда через усиленную охрану ворот пробился конный егерь от капитана Лоута.

Он соскочил с лошади и, подбежав к командующему, сообщил:

– Ваше превосходительство, под северной стеной костры зажгли!

– Костры? - Густавсон чуть помедлил, натягивая грубые перчатки, потом взял из рук конюха повод. - Едем к северной стене! Вперед, господа!

Кавалькада из семи всадников вылетела из ворот внутреннего замка и понеслась по улицам Тыкерьи, мимо темных окон, брошенных возов и патрульных отрядов, переходивших от дома к дому в поисках лазутчиков.

При случае солдаты прихватывали пару кур или поросенка и под крики возмущенных хозяев с трофеями покидали дворы.

Густавсон понимал, что грабежи следует прекратить, они подрывали дисциплину и боеспособность армии, однако сейчас на это не было времени.