Пиппин пересекла комнату и выглянула из окна.

– Да.

– Я должна им воспользоваться, – сказала Фелисити. – Вам придется добираться до палаты лордов в наемном экипаже. – Подбежав к двери, она распахнула ее. – Передайте герцогу мои извинения. Я понимаю, что этого недостаточно, но позднее я напишу ему письмо и все объясню. – Потом, прежде чем они смогли остановить ее, Фелисити выбежала из дома.

– Я не совсем поняла, что происходит, – сказала Пиппин.

– Она до сих пор ничего не знает, – сказала Талли.

– Как это могло случиться? – удивилась Пиппин.

– Поэтому я и заставляла ее последовать велениям своего сердца. Если она выйдет замуж за Тэтчера, то в конце концов простит его за обман.

Пиппин вздохнула:

– Хорошо бы хоть одна из нас вышла замуж счастливо.

Талли обняла кузину за талию.

– Дэш поправится. Вот увидишь.

– А что будет потом, Талли? Когда он поправится?

– Это будет совсем другая история. Пожалуй, нам нужно подождать сначала Герцогиню.

– Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать, – прошептала Пиппин.

– Именно так говорила нянюшка Таша, – сказала ей Талли.

Поздно вечером дверь в частные апартаменты гостиницы «Приблудная кошка» распахнулась, и в комнату вошел Тэтчер.

– Фелисити? Фелисити, где ты?

Когда он со своего места в палате лордов взглянул на галерею для публики и заметил пустое место между мисс Талли Лэнгли и леди Филиппой Ноуллз, он чуть было тут же не сбежал, не дождавшись окончания торжественной церемонии.

Фелисити не пришла!

Боже милосердный, она не пришла! А если она не явилась в палату лордов к своему герцогу, это могло означать лишь одно – что она ждет своего ливрейного лакея в комнатах на постоялом дворе, где он приказал ей быть.

Ждет его.

Едва успела закончиться церемония, как он, пренебрегая всеми правилами приличия, отправился прямиком на постоялый двор. Однако в апартаментах, которые он снял заранее, было темно, в камине едва теплился огонь, а Фелисити нигде не было видно.

Он опоздал. Она уехала.

– Проклятие! – выругался он.

– Тэтчер? – невнятно произнес сонный голос из спальни, расположенной справа от него. – Это ты?

– Да, это я! – Он пересек комнату и остановился в дверях, потрясенный тем, что увидел. Неуклюже высвобождаясь из простыней, с кровати пыталась встать Фелисити.

– Ты опоздал, – заплетающимся языком пробормотала она, безуспешно пытаясь пригладить упавшие на лицо пряди волос. – Надо купить тебе карманные часы. В качестве свадебного подарка.

– Ты здесь, и никакого другого подарка мне не нужно, – заявил он и направился к ней, но что-то, звякнув, покатилось из-под его ног.

– А-а, значит, вот где эта проклятая штука! – хихикнула Фелисити. – Не обращай на нее внимания, у меня есть еще одна! – Покопавшись под подушками, она извлекла винную бутылку.

В нос ему ударил густой сладкий запах вина. Фелисити была пьяна. Пьяна в стельку.

– Думала, ты не придешь, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо и размахивая руками в воздухе. – Думала, что ты меня бросил.

– Ну что ж, я здесь и, как видно, успел вовремя. – Он окинул взглядом комнату. – Зачем ты выпила столько вина?

– Нянюшка Бриджет как-то раз говорила нам, что в первую брачную ночь надо выпить стаканчик-другой хорошего вина. Хорошего вина в гостинице не было, так что я вместо этого выпила две бутылки. А может быть, три…

Он снова усадил ее на постель.

– Ну что мне теперь делать с тобой?

Она погрозила ему пальцем:

– Будто не знаешь? Женись на мне. Сию же минуту. Здесь сегодня. Я не хочу больше быть обесчещенной. Я хочу быть правильной женой.

Он рассмеялся.

– Фелисити, ты никогда не будешь правильной женой.

– Но я буду твоей женой. Дорогой Тэтчер, я хочу быть твоей женой. Я люблю тебя. И я не откажусь от тебя ни за какие герцогские диадемы в мире.

– Ты любишь меня? – переспросил он. Он не мог в это поверить. Но вот она – здесь. И пришла сюда по своей доброй воле. По велению сердца.

– Всем сердцем, – ответила она, и губы ее сложились в кривую улыбку.

– И это говорит не выпитое вино, а ты сама? – спросил он, опускаясь перед ней на колени.

– Нет, я поняла это до того, как выпила все это вино. – Она помолчала и обвела глазами комнату, как будто увидела ее впервые. – Я пьяна?

– Как сапожник, – сказал он. Сейчас она, пожалуй, даже миссис Хатчинсон перещеголяла.

– Но ты все равно женишься на мне?

– Да.

Она радостно улыбнулась:

– Сейчас?

– Ну-у, не знаю, как получится…

– Да, сейчас. Женись на мне, пожалуйста. – Она заглянула ему в глаза. – У тебя все еще есть специальное разрешение?

Тэтчер приподнялся с колен и присел на корточки. Даже при наличии специального разрешения в Англии не сыщешь священника, который обвенчал бы с ним эту пьяную почти до беспамятства благородную леди. Даже за большую взятку, которую он теперь мог себе позволить, Тэтчер положил в руку толстого приземистого хозяина гостиницы несколько золотых монет.

– Есть здесь кто-нибудь, кто мог бы обвенчать нас? – спросил он.

– Какого рода церемонию вы хотите? – спросил хозяин, даже не потрудившись взглянуть на полученные монеты, но определив по весу, что это настоящее золото.

– Самую ускоренную, чтобы невеста не успела… – Он взглянул на Фелисити, стоявшую, покачиваясь, рядом с кроватью, держась рукой за голову.

– Тэтчер, поскорее найди священника, – невнятно пробормотала она. – Я чувствую себя не совсем хорошо…

– Значит, нужна церемония на скорую руку, господин, – подмигнув, сказал ему хозяин. – Приведите ее вниз примерно через пять минут. У меня есть парень, который сделает все, что надо, хотя и не совсем так, как надо, если вы понимаете, что я имею в виду. – Хозяин взглянул на Фелисити. – Впрочем, она едва ли это заметит.

Тэтчеру было все равно. Завтра утром они все это исправят, воспользовавшись специальным разрешением, которое он получил, но сейчас он хотел лишь успокоить свою невесту, находившуюся в полубессознательном состоянии.

Пять минут спустя герцог Холлиндрейк сочетался браком с мисс Фелисити Лэнгли в присутствии толпы сомнительного вида зевак в общем зале трактира «Приблудная кошка».

Фелисити открыла глаза. Она не знала, сколько сейчас времени, но свет из окна заставил ее сразу же зажмуриться снова, закрыть лицо руками и спрятаться под простыней и покрывалом.