— Спасибо, — поблагодарил он. — Я не уверен, смогу ли зайти, потому на всякий случай прощаюсь: bon voyage.[25]

Шеннон повела плечами, Бэнкс понял это как «было бы предложено» и вышел из паба.

Было чуть за полдень, но Энни могла поклясться, что Джанет Тейлор пьяна. У нее был горький опыт общения с пьющими, приобретенный в коммуне художников, где она жила в детстве со своим отцом, Реем. Она помнила, как у них ненадолго появился какой-то писатель-алкоголик — огромный вонючий мужик со слезящимися глазами и густой спутанной бородой. У него была привычка повсюду прятать бутылки со спиртным. Отец велел ей держаться от него подальше, и однажды этот человек, имени которого она не запомнила, начал заговаривать с ней. Отец разозлился и выкинул его вон из их комнаты. Это был один из немногих случаев, когда она видела Рея по-настоящему злым. Отец любил иногда выпить вина и наверняка еще и сейчас покуривает травку, но ни пьяницей, ни наркоманом он не был. Большую часть времени он уделял работе — тогда это была живопись, — но у него были и другие дела, в том числе и воспитание Энни…

В квартире Джанет царил беспорядок. Повсюду была разбросана одежда, недопитые чашки чая стояли на подоконнике и на каминной полке. В комнате висел стойкий душок пьющего человека — особая смесь кисло-сладкого запаха спиртного и немытого тела.

Джанет в мятой футболке и джинсах развалилась в кресле, предоставив Энни возможность самой подыскать, на что присесть. Энни сгребла кипу газет со стула с жесткой спинкой и села.

— Ну, и что теперь? — спросила Джанет. — Вы пришли меня арестовать?

— Пока нет.

— Тогда зачем? Еще вопросы?

— Вы слышали, что Теренс Пэйн умер?

— Слышала.

— А как ваши дела, Джанет?

— Ха! Хороший вопрос. Дайте подумать. — Перечисляя свои неприятности, она загибала пальцы. — Я не могу заснуть, хожу взад-вперед по квартире, пытаясь побороть клаустрофобию, которая обрушивается на меня, как только начинает темнеть; переживаю этот кошмар снова и снова, стоит хоть на секунду закрыть глаза; карьера пошла псу под хвост… ну, а так — все нормально.

Энни глубоко вздохнула. Она конечно же пришла сюда не за тем, чтобы помочь Джанет выйти из депрессии, хотя, пожалуй, сейчас сожалела, что не может этого сделать.

— Я считаю, вам необходимо получить хорошую консультацию относительно вашего состояния…

— Нет! Я не собираюсь обращаться ни к каким психиатрам. Я не намерена разрешать им копаться в моей голове. И вообще во всем этом дерьме. Представляю себе, как это будет представлено в суде!

Энни сцепила руки:

— Ну все, все, успокойтесь. Это ваш выбор. — Она вынула из портфеля бумаги. — Я была на вскрытии Теренса Пэйна, и мне бы хотелось уточнить некоторые моменты в ваших показаниях.

— Вы что, думаете, я лгала?

— Нет, вовсе нет.

Джанет провела рукой по безжизненным сальным волосам:

— Возможно, я перепутала что-то в последовательности событий — все произошло так быстро, — но я все рассказала так, как запомнила.

— Хорошо, Джанет, хорошо. Вот, можете проверить, в показаниях вы написали, что три раза ударили Пэйна в левый висок и один раз по запястью и что один из ударов в висок был нанесен дубинкой, которую вы держали двумя руками.

— Я так написала?

— Да. Это правильно?

— Я не могу точно вспомнить, сколько раз и куда ударила. Это важно с правовой точки зрения?

— Да. По результатам вскрытия, произведенного доктором Макензи, вы ударили Пэйна девять раз. Три удара в висок, один по запястью, один по скуле, два по основанию черепа, когда он стоял на коленях, и два удара вы нанесли ему в область темени, когда он стоял на корточках или сидел.

Джанет промолчала, и как раз в этот момент реактивный лайнер, взлетевший из аэропорта, нарушил тишину, заполнив дом ревом двигателей, словно призывая бросить все и отправиться отдыхать в далекие экзотические места. Но обеим женщинам было не до экзотики.

— Джанет?

— Что? До меня не дошло, что вы задали вопрос.

— Вы согласны с результатами вскрытия?

— Не знаю. Я не считала, лишь пыталась спасти свою жизнь.

— А вы уверены, что били его не из чувства мести за Денниса?

— С чего вы взяли?

— Судя по числу и силе ударов, положению жертвы…

Джанет побагровела:

— Вы называете эту скотину жертвой? Деннис лежал на полу, и кровь вытекала из него вместе с жизнью. А вы называете Теренса Пэйна жертвой? Да как у вас язык поворачивается!

— Сожалею, Джанет, но именно так он будет именоваться при рассмотрении дела в суде, так что вам лучше свыкнуться с этой мыслью.

Джанет ничего не ответила.

— Зачем вы задали санитару «скорой» вопрос: «Он подох? Я убила эту скотину»? Что вы хотели этим сказать?

— Не знаю. Я даже не помню, говорила я это или нет.

— Это может быть истолковано так, будто вы намеревались убить Теренса Пэйна, вам понятно?

— Я отлично понимаю, что мои слова могут быть истолкованы как угодно, в том числе и так.

— Так вы намеревались убить его?

— Нет! Я же сказала вам: просто пыталась защитить свою жизнь. Почему вы мне не верите?

— Тогда как вы можете объяснить удары сзади по голове? Когда они могли быть нанесены, если рассматривать последовательность событий?

— Я не знаю.

— Постарайтесь вспомнить.

— Может быть, когда он нагнулся в поисках мачете.

— Ну вот! Но вы не помните, как наносили удары?

— Нет, думаю, что, должно быть, тогда и ударила, если вы так хотите.

— Ну а что вы скажете о двух ударах по темени? Доктор Макензи уверяет, что они были нанесены с большой силой. И это были не поспешные и не случайные удары.

Джанет покачала головой:

— Я не знаю. Не знаю!

Подавшись вперед, Энни взяла Джанет за подбородок и посмотрела прямо в ее затуманенные, испуганные глаза:

— Послушайте меня, Джанет, Теренс Пэйн был выше вас ростом. По силе и углу следа от этих ударов можно сделать одно-единственное предположение: они были нанесены, когда он сидел, а у нападавшего было более чем достаточно времени, чтобы замахнуться и… ну, дальше понятно. Так что, Джанет, расскажите мне правду. Это ваше дело, верить мне или нет, но я пытаюсь вам помочь.

Повернув голову, Джанет освободила подбородок и, отведя взгляд, уставилась в сторону:

— Что вы хотите от меня услышать? Что бы я ни сказала, все оборачивается против меня.