Увы, в этом мире не существовало супергероев.

Только суперзлодеи.

Маска, взмахнув рукой, швырнул машину в преследователя.

Репортер что-то закричала, а внедорожник, софтбольным мячом пролетая над проспектом, устремился прямо к профессору.

Мара и Эли прикрыли рты ладонями, а парни, даже Лео, сжали кулаки.

Было понятно, что единственный вариант у профессора, чье заклинание сражалось с одним из щупалец, было увернуться, но тогда ребенок в машине…

Что же, его смерть будет быстрой и…

Преследователь, отняв руку от руля, вытянул её перед собой. Он ехал по прямой, на безумной скорости и при этом держал равновесие исключительно благодаря коленям.

- Это точно не кино? - с сомнением в голосе спросил Лео, но на него никто не обратил внимания.

Все, как прикованные, следили за тем, что сделал профессор. Перед ним вспыхнуло несколько черных, как смоль, буквально источающих тьму, печатей. Они засияли силой и энергией, после чего камера задрожала. Тысячи, десятки тысяч кожистых крыльев захлопали, заглушая звуки погони и проспекта.

Огромная стая летучих мышей, рожденных из черного тумана, бросились на машину и, окутав её единым полотном, не без труда сперва отклонили с линии удара, а затем и переместили на тротуар.

Пешеходы, сперва бросившись в рассыпную, осторожно подошли к машине и, открыли дверь, которая до этого болталась на одних только петлях.

- Слава богу, с мальчиком все в порядке! - воскликнула репортер.

- Богу? - Мара нервно тарабанила пальцами по столу. - скорее диаметрально противоположной сущности.

- Смотрите! - Трэвис вскочил с места и указал на дисплей. - сколько может потреблять у.е.м. такая магия?!

- Не знаю, - покачала головой Чжин. - но больше, чем мы можем себе представить.

Проспект заканчивался Т-образным перекрестком, тупиком в котором служил небоскреб на шестьдесят восемь этажей. При этом он был настолько широким, что закрывал собой обзор следующей улицы.

Но Маску это, видимо, не останавливало.

Он, не сбавляя скорости, летел в сторону небоскреба. При этом три из четырех щупальца, слившись воедино, вонзились в асфальтовое покрытие и прочертили в нем глубокую борозду, пересекавшую весь проспект.

Машины визжали тормозами, сталкивались, пытаясь не напороться на острые зубья породы, которая клыками вздыбилась прямо у них перед капотами.

Борозда, глубиной и шириной метр на метр, стала естественной преградой между Маской и его преследователем.

- Что он творит?!

Профессор, развеяв свой алый хлыст, вцепился в руль обеими руками и, кажется, крутанул ручку газа.

Лавируя между экстренно тормозящими маго карами, он мчался вперед. И, когда до провала оставалось не больше нескольких метров, то перед его лицом сформировалась маленькая печать, из которой выстрелил черный луч.

Он ударил в здоровый пикап, открыв крышку его “багажника”. И по ней, словно по трамплину, байкер взлетел в небо и, перелетев через борозду, оказался около заезда на подземную парковку небоскреба.

Вот только Маска уже был впереди.

Не только в горизонтальной плоскости, но и вертикальной.

Если раньше его грозовое облако мчалось над дорогой, то теперь, точно так же - над стеклянным покрытием небоскреба.

- Это конец, - выдохнул, опускаясь на стул, Трэвис.

- Вряд ли, - тихо проговорил Чжин.

И, будто стремясь подтвердить его слова…

Алекс посмотрел над собой. Маска, кем бы он ни был, обладал просто невероятными запасами у.е.м. либо, что вероятнее, использовал какой-то артефакт, который и создавал это облако. Иначе как еще можно было объяснить то, что он так легко преодолел силу притяжения и полетел в небо?

- Думаешь оторвался?

Дум, надкусив губу, вытер её большим пальцем и провел по бензобаку мотоцикла. Кровавые линии, которые он оставлял на черной эмали, постепенно принимали очертания некоей печати.

- Надеюсь, Робин, это не было очередной твоей байкой…

Алекс еще никогда прежде не пробовал провернуть подобный трюк, но если верить Локсли… Хотя - верить Локсли… И, тем не менее, другого выбора у Дума не было.

Накрыв ладонью кровавую печать, он обратился к тем крохам силы, что еще теплились во втором, миниатюрном источнике.

- Ash’Mat’Nadok! К тебе взываю я - Черный Маг Александр Думский. Плоть от плоти Соломонова. Кровь от крови укротителя твоего! Услышь мой зов! Услышь мою кровь! - Алекс чувствовал, как источник внутри него дрожит под той силой, что на него обрушивалась. Рядом, буквально в нескольких метрах, прямо на самой ткани пространства появился огненный, длинный разрез. - Ключами от врат, ведущих за Грань, я взываю к тебе! - сухой ветер закружил обрывки газет и мусора. - Печатями Соломонова, я сковываю тебя! - огненный разрез задрожал и начал расширяться. Послышалось жуткое, неестественное ржание. Дум, вливая последние крохи алой энергии, произнес последние слова. На древнем языке, которым пользовались маги еще тогда, когда большинство людей жило в ямах и пещерах. - Bva l'evlm hzh any pvnh alyk, Ash’Mat’Nadok!

Огненные вихри вырвались из разреза. И в них звучало ржание, из-за которого дрожали лопающиеся от жара стекла и плавился метал и копыта звенели разбитыми набатами разрушенных церквей, превращая тротуар в жидкую лаву.

Огромный, выше автобусной стоянки; черный, как самый темный из провалов; с желтыми, пылающими глазами; с пастью, полной острых, изогнутых клыков; мускулистый настолько, что можно было увидеть каждое отдельное волокно; вместо гривы и хвоста, над копытами и под животом - ревущее, яростное красное пламя.

Таков был демон Ash’Mat’Nadok.

Алекс заглянул ему в глаза и почувствовал удар по своей душе. Ему захотелось опуститься перед демоном на колени и, вырвав собственное сердце из груди, протянуть в дар столь могучему создан…

- Подчинись воли моей, Ash’Mat’Nadok! - Дум вытянул перед собой окровавленную ладонь. - Подчинись крови моей! Отправляюсь со мной на охоту или вернись туда, откуда я тебя призвал!

Конь поднялся на дыбы и заржал.

Давление стало только сильнее.

Но по сравнению с Балтаилом… это была лишь детская забава.

- Жалкое создание, - прорычал Дум. - огрызок бездны на задворках реальности. Ты лишь слуга моей воли и разуму! Ты ничто, и никто! Бесплотный отверженный, порождение Иллюзии! Подчинись мне!

Алекс ударил ладонью по печати на бензобаке и адский конь, продолжая бить огненными копытами о воздух, вдруг преобразовался в линию струящегося пламени. Она, сперва войдя внутрь самого Дума, через его руку и ладонь влилась в печать, а затем и внутрь самого байка.