А потом незаметно слетели и его джинсы с боксерами. И это со мной на руках!

В этот момент я чуть не взвыла, вовремя прикусывая губу, когда ощутила огромное желание Мира без всяких преград и так близко! До невозможности близко! Я была готова дойти до финала уже сейчас!

И вот в обозримом “будущем” замаячила кровать, но видимо, это был не наш случай.

Мирон скинул рукой с комода какую-то ерундистику. Да, я даже уже и не помню, что там стояло, но это “что-то” со звоном повалилось на пол. А потом он усадил на него меня. Сжал ладонями за талию и придвинул ближе к краю.

Еще чуть ближе…

О-о-ох!

Я уже искусала все губы в кровь от ощущения его каменного желания, упирающегося мне между ног. Выгнулась навстречу от необходимости быть еще ближе. Максимально возможно близко!

И я сейчас умру от остановки сердца, если мы немедленно не начнем...

Ну, или наоборот, не дойдем до финала. Желательно вместе и в том же темпе, что брели до спальни. Диком, страстном и мысли вышибающем.

Но-о-о…

Мир медлил. Поднял свой затуманенный желанием взгляд глаза в глаза и, по всей видимости, решил сбавить темп. Обхватил ладошкой за затылок и поцеловал.

Так…

Так…

Нежно! Так сладко и мило. Трепетно, что дух захватило на контрасте со всем тем, что было ДО. А сердце по новой зашлось в волнении. Прикоснулся губами к моим губам так, как не целуют при одноразовом сексе. Так, будто у всего этого безумия есть продолжение! Есть… будущее.

А потом отстранился, утыкаясь лбом в мой лоб.

– Лера, – грудной шепот в мои губы. – Ты сводишь меня с ума, Совина! – проникновенный рык, вибрацией отдающийся во всем моем теле до самой макушки.

Слова попали в самое сердце.

Я сильнее сжала ноги на его бедрах и руки на плечах, впиваясь ноготками в спину мужчины, испугавшись, а вдруг он сейчас передумает? А вдруг… уйдет? Я же тут просто сгорю от неудовлетворения, разочарования и… разбитого сердца.

– Тогда почему ты… – хотела спросить, почему он остановился, но не успела. У меня была всего секунда, чтобы перевести сбившееся, тяжелое дыхание. Успокоить бег взволнованного сердца, чтобы потом громко вскрикнуть, когда одним движением бедер Мир заполнил меня до предела, заставив упереться затылком в стену и застонать от наслаждения и ощущения правильности момента.

Вот так!

Правильно!

Невероятно!

О боже-е-е...

Мирон начал двигаться. Быстро, неистово, наполняя и заполняя до предела. Горячий, огромный, идеальный!

Мирон стал блуждать руками по моему телу и сжимать пальцами ягодицы до синяков и сладкой боли, которая все быстрее толкала к подступающей разрядке.

Мыслей нет.

Надежд нет.

Плевать, что будет завтра.

Плевать, что будет утром.

Есть только эта ночь, ноющее и скручивающее узлом все внутренности желание и ощущение идеальной наполненности.

О-о-о…

М-м-м!

И плевать, что я влюбилась и рискую остаться с разбитым сердцем и дырой в груди!

Разум отступил, а сердце жаждало жить в моменте. В этом моменте, когда любимый мужчина до невозможности близко, рядом, целует, обнимает, сжимает, уносит на вершину блаженства и шепчет мое имя с его излюбленным протяжным “р-р-р”.

– Лер-р-ра…

Глава 26. Лера и Мирон

Лера

Открывать глаза не хотелось совершенно. Но не потому, что не выспалась, а потому что элементарно боялась спугнуть волшебный момент.

Поэтому просто лежала и наслаждалась ощущением сильных мужских рук на своей талии, дарящих приятную тяжесть. Обнимающих и прижимающих к мерно вздымающейся груди. И ровным дыханием Мира, теряющимся у меня в волосах.

Было так спокойно и так легко. Словно я пушинка. Дунь – воспарю. На губах блуждала ленивая улыбка, а пальчики машинально бродили по рукам Мирона, вычерчивая замысловатые узоры.

Безумная ночь, нежнейшее утро.

“Ты сводишь меня с ума…” – шептал вчера Мир. Помимо милых и откровенных глупостей, пошлостей и приятностей. А вот я, похоже, схожу с ума от счастья. Иначе как объяснить то чувство, будто за спиной выросли крылья?

Что значила эта ночь? Что будет дальше? Как мы будем вести себя этим утром?

Вопросов было много, ответов на которые я не знаю. И знать не хочу. Пока. Все идет так, как надо и своим чередом. Так-то…

Рассудительная Лера решила пустить все на самотек. Надоело переживать. Устала волноваться. И решать проблемы устала. Хочу простого тихого женского счастья. Возможно, даже семейного и с вот этим невероятным мужчиной…

А впрочем, и об этом я подумаю потом. Сейчас же...

Осторожно поворачиваюсь в объятиях Мирона и, невесомо чмокнув в колючую щеку, всего на пару секундочек задерживаю свои губы в уголках губ безмятежно спящего Мирона. И выползаю из кровати. С сожалением и немалым, теряя тепло мужских рук.

Поваляшки – это прекрасно, но завтрак никто не отменял. Тем более, в благодарность за вчерашний ужин, который я нам обоим обломала и над которым так старался Мирон, мне ужасно захотелось сделать ему приятно. В ответ. А возможно, просто, чтобы увидеть удивление в синеве его глаз и улыбку на его чувственных губах.

Бросаю еще один взгляд на сладко спящего мужчину, подмявшего под себя вместо меня подушку и, порывшись в шкафу, нахожу пижаму. Умываюсь и топаю на цыпочках на кухню, с удивлением отмечая, что, пожалуй, впервые за очень долгое время меня утром не мутит, не одолевает слабость или сонливая лень. Разве что все мышцы приятно ноют, напоминая о произошедшем, но это заводит только еще больше!

А может, ну его… завтрак? Пойду, зацелую Мира до потери пульса. Разбужу, соблазню и…

Кхм, Лера, отставить!

Быстро, пока не передумала, хватаю из шкафа миску и даже шансов себе не даю к отступлению. Правда, пожалуй, с таким удовольствием и энтузиазмом я не готовила очень давно! Почти что невесомо парила от стола к столу, тихонько мурлыча себе под нос какую-то известную песенку. Забывшись и улыбаясь, как счастливая дурочка, замешивала тесто на оладушки, пока с очередным “па” с венчиком, не угодила в руки к неожиданно и тихо вышедшему на кухню гостю.

М-м-м… а можно так каждое утро, пожалуйста?

Столько нежности в одном только прикосновении!

– Доброе утро, – проникновенный шепот на ушко, разгоняющий толпы мурашек, и пальцы Мира, пробегающие по моим руками и сжимающие ладошки.

– Доброе, – смеюсь и разворачиваюсь в руках Мирона. Тут же попадаю в чарующий плен ясно-синих глаз и, привстав на цыпочки, целую улыбающиеся губы любимого мужчины.

Всего разочек.

Легкий чмок.

Ну,