Тем не менее все, кроме священника, понимали: то, что они собирались сделать, было равнозначно государственной измене. Одно придавало им уверенности – их господин предусмотрел все до мелочей. Если бы кто-то из спящих внизу, в главном зале, вдруг заметил необычное движение на лестнице, то он просто выразил бы свое удивление странными повадками хозяев замка, прежде чем снова повернуться на своей циновке и погрузиться в сон. Даже тяжеловооруженные всадники, сопровождавшие лорда Феррерса и лорда д’Исиньи, крепко спали, оставаясь в блаженном неведении, как и их хозяева, благодаря обильной еде, элю да еще некоему снадобью, которое Рейфу удалось раздобыть у лечившей его знахарки.

Адель и Рейф стояли держась за руки. За их спинами Марджери тихо плакала. Ей еще никогда не приходилось видеть более красивой пары: она – прелестная и бледная под пышной короной ярко-рыжих волос, и он – темноволосый и сильный, стоявший рядом с нею с видом защитника. Нежные улыбки на лицах обоих говорили сами за себя.

Священник достал полинявшую столу, развернул и надел ее себе на шею, давая понять, что готов приступить к обряду, после чего, несколько раз откашлявшись, принялся повторять наизусть латинские слова молитвы. Церемония была сокращена до минимума, так как священнику не терпелось поскорее вернуться к своему теплому местечку у камина и он опасался, как бы в его отсутствие оно не досталось кому-нибудь другому.

Адель и Рейф опустились на колени перед священником, используя вместо обычных в таких случаях скамеечек подушки с дивана. Священник, соединив руки молодых, объявил их мужем и женой.

Рейф надел на палец Адель кольцо и поцеловал ее в губы.

– Благослови тебя Господь, жена моя. Ты настоящий ангел, сошедший с небес, – прошептал он, высказав вслух те самые мысли, которые впервые пришли ему в голову, когда он увидел Адель входящей в зал в ее великолепном новом платье.

Вне себя от счастья, Адель положила голову ему на плечо.

Помня о необходимости сохранять тайну, участники свадебной церемонии тихо принесли новобрачным свои поздравления, сопровождая их поцелуями и объятиями. Марджери снова залилась слезами, когда Адель прижала ее к груди и поблагодарила за долгие годы верной службы. Даже Вэл получил на прощание объятие от невесты, после чего немногочисленные гости скрылись в тени, оставив Рейфа и Адель одних.

Теперь тишину в комнате нарушали только потрескивание огня в камине и завывание ветра между зубцами стен. Адель взглянула сквозь узкую бойницу на белую от снега равнину, вся дрожа от холода и волнения. Рейф занял место позади, и тепло его тела тут же обдало ее приятной волной.

– Посмотри, как здесь холодно и пустынно, – произнесла Адель, прильнув к нему. – Мы с тобой как два путешественника, затерявшиеся посреди бескрайнего океана.

В ответ на ее замечание Рейф не мог сдержать улыбки. «Ты, я и еще несколько сотен других душ», – мысленно поправил он ее. Но какое это имело сейчас значение? Рейф крепко прижал Адель к себе, упиваясь дивным ароматом ее тела. Прямо перед ними, насколько мог видеть глаз, простиралась бескрайняя холмистая равнина – его северные владения, припорошенные снегом, который отлично отражал свет, так что снаружи никогда не становилось по-настоящему темно. Правда, сейчас они были надежно заперты в стенах теплой и светлой горницы его замка, однако он грустно спрашивал себя, как долго ему удастся сохранять Фордем. Несмотря на то что в присутствии Адель Рейф притворялся беззаботным, он слишком хорошо знал нрав Иоанна, чтобы сомневаться в последствиях своего поступка. Спустя год в это самое время он, по всей вероятности, будет зарабатывать себе на жизнь, сражаясь на стороне какого-нибудь другого лорда, а Фордем со всеми его богатствами достанется очередному фавориту короля.

Адель пошевелилась, заставив Рейфа вздрогнуть, – до такой степени он был погружен в свои раздумья. Боже праведный, это же его брачная ночь, рядом с ним самая прекрасная и желанная женщина во всей Англии, а он тратит драгоценное время, беспокоясь насчет будущего и возможного гнева короля. С его стороны было бы непростительной глупостью не насладиться в полной мере сокровищем, ради которого он столь многим рисковал.

– Давай вернемся в нашу спальню, любимая…

Сердце Адель бешено заколотилось. В глубине души она опасалась проснуться и обнаружить, что все это ей только привиделось. Однако его сильные руки, сжимавшие ее в объятиях, и жаркие поцелуи, которыми Рейф покрывал ее обнаженную шею, убедили ее в обратном, а недвусмысленное приглашение сулило ей неизъяснимое блаженство.

– А вдруг нас кто-нибудь увидит? – спросила она, помня об угрожавшей ему опасности и не желая относиться беспечно к шагу, который мог навлечь беду на любимого ею человека.

– Видишь ли, есть еще кое-что, о чем я тебе до сих пор не сказал: отсюда в мою спальню ведет потайная дверь, а на тот случай, если Феррерс вдруг заглянет в твою комнату, Марджери положила под покрывала груду подушек.

Рейф подвел Адель к стене в том месте, где она была прикрыта красочным гобеленом, изображавшим изгнание Адама и Евы из рая.

– Подходящий сюжет, не правда ли? – Он с лукавой усмешкой отодвинул в сторону гобелен, за которым находилась узкая дверь.

Спустя мгновение Адель оказалась в спальне Рейфа. Знакомая постель с балдахином из голубого бархата, теплая и просторная, выглядела в ту ночь особенно заманчиво. Огонь в камине пылал вовсю, на столе стояли кувшин с вином и два кубка. Дрожь предвкушения охватила Адель: они столько времени провели врозь, что теперь она испытывала почти благоговейный страх перед силой их страсти. Правда, ее тревожили незажившие раны возлюбленного, однако, когда она обернулась к нему, он покачал головой.

– Забудь об этом, – произнес Рейф, словно прочитав ее мысли. – О, леди де Монфор, я так долго ждал этого мгновения!

Его слова поразили Адель. Затем Адель поняла, что в ту ночь она действительно стала леди де Монфор из замка Фордем.

– Да, очень долго, муж мой, – прошептала она в ответ, в первый раз назвав его этим словом. Затем Адель приблизилась к нему, двигаясь словно через толщу воды; колени ее ослабели, руки дрожали. Любовь Рейфа должна была стать для нее воздаянием за многие месяцы тоски и одиночества.

Рейф долго держал ее в объятиях, не говоря ни слова, и Адель хорошо понимала причину его неожиданного молчания – ему пришлось столько пережить, прежде чем они оказались вместе! Теперь он хотел получить от каждого мига как можно больше.

Наконец Рейф отпустил ее и отошел, чтобы налить вина. Встав перед камином, они подняли кубки алого напитка и торжественно поздравили друг друга с законным браком.

Осушив свой кубок, Рейф стянул с себя тунику. Взволнованная Адель любовалась им. До чего же он был хорош – крепкий, мускулистый, с широкими плечами и грудью. И как она ждала этого момента! Брачная ночь всегда была одной из ее самых сокровенных грез. Шрамы от ран лишь подчеркивали совершенство его тела – а ведь он был так близок к смерти еще несколько недель назад! И еще они напоминали ей о том, что он выжил ради нее.