Игнат сглотнул накопившуюся во рту слюну – стало еще хуже – и ответил, стараясь говорить настолько бодро, насколько это вообще было возможно:

– Я Ландыш. Всё в порядке, – послушал тихий треск в наушнике и зачем-то добавил: – Полет нормальный.

Смех Стасика он не услышал, а скорее, почувствовал. Повернул голову, но за бликующим блистером шлема лицо напарника не разглядел.

Станислав Кляйн – профессиональный космонавт. Ему хреново не было, ему было привычно. И реакция Игната его здорово веселила.

Его именно так и называли – Стасик. В скафандре он выглядел вполне внушительно, но на земле («на грунте», как говорил сам Стасик) в компании группы наземной поддержки космонавт смотрелся тщедушным и даже каким-то ущербным. Эффект создавали небольшой рост и не самое атлетическое телосложение, но он оказался мужиком жилистым. Да и вообще – нормальным мужиком, насколько успел понять Игнат из короткого знакомства в ходе недолгих тренировок.

– Держи пакет, – усмехнувшись, Стасик протянул напарнику пластиковый кулёк, – а то захлебнешься.

– Спасибо, – пробурчал Игнат, схватив негнущимися в перчатках скафандра пальцами пакет.

Если им придется воспользоваться, нужно еще успеть открыть шлем. Чёрт бы побрал этот космос и Игоря Александровича, решившего, что лучшего кандидата для запланированной им миссии, чем Игнат, не найти.

– Букет, вы в точке, – сообщили с земли. – Что видите?

Треск в наушниках раздражал. Непривычно слышать звуки эфира, которые человечество научилось отфильтровывать чуть ли не сотню лет назад. Стасика, наверное, этот треск бесил еще больше.

Кляйн активировал радар, и на экране высветились полученные данные. Активировал, нажав на обычную пластиковую кнопку, и посмотрел результат на обычном экране. Никаких «балалаек» и картинок на глазных наноэкранах. Ничего цифрового, кроме трех «раллеров», не завязанных в сеть, на борту их транспортника не было. Игнат не особенно разбирался в космических полетах, но и его удивляло, как это распотрошенное корыто умудрилось добраться не только до орбиты, но и до заданной точки околоземного пространства. Стасику эта задача далась нелегко – сейчас освещение изменилось, и Игнат отчетливо видел, как по лбу космонавта стекают крупные капли пота.

Игорь Александрович приказал вынуть из корабля всё, что могло хоть каким-то боком подключиться к Сети. Обычный пассажирский челнок для этой задачи не подходил – без цифрового наполнения он был просто неспособен добраться до орбиты, не говоря уже о маневрах или посадке.

Теперь приходилось сидеть, чуть не закинув ноги за голову, в тесном пространстве возвращаемого модуля транспортного корабля. Торчащие отовсюду провода, оставшиеся от снятых цифровых консолей и многочисленных компьютеров, только усиливали ощущение, что их со Стасиком запихнули в консервную банку.

Пока «банка» справлялась со своей задачей.

На экране почти точно по центру мерцала крупная белая точка. Еще несколько точек разного размера были разбросаны по периферии. Объект и попадающие в область сканирования радара спутники северной орбитальной группировки корпорации «Науком». Впрочем, теперь «Науком» владела этими спутниками лишь номинально, контролировали их… Вот в этом Игнат и должен был разобраться. По всему выходило, что контролировала их та штука, что висела в сотне метров прямо перед ними.

– Вижу объект на радаре. И в иллюминаторе он тоже виден, – сообщал Кляйн.

– Тюльпан, опишите внешний вид объекта.

Тюльпан – это Стасик. В космическом ведомстве принято всем давать позывные. Им достались цветочные.

Кляйн рукой увеличил на экране изображение с камеры. Ужасно неудобно. И главное – непривычно.

В темноте космоса висел, медленно вращаясь, толстый белый цилиндр, обрамленный сверху и снизу двумя красными полосами, с небольшой надстройкой на торце, обращенном к ним. Из надстройки торчала ажурная парабола антенны.

Стасик рассказал о том, что видел.

– Картинку получили, Букет. Спасибо. Начинайте сближение.

– Есть сближение, – отрапортовал космонавт и потянул гашетку ручного управления на себя.

Корпус корабля легонько содрогнулся, и Игнат ощутил, что ускорение прижало к ложементу. Так лучше, обезумевшие лабиринты внутреннего уха хотя бы на короткое время получили сигнал о направлении силы тяжести, и тошнота немного отступила.

В задачу Станислава Кляйна входило выполнить маневр. Как только они приблизятся к объекту, настанет время Игната показать себя в действии.

Как он будет «показывать», Игнат не мог и представить – из-за невесомости его непрерывно тошнило, голова шла кругом, перед глазами плясали черные пятна.

Игорь Александрович сказал, что эту штуку необходимо обуздать во что бы то ни стало. Или, если не получится обуздать, – уничтожить. Но второй вариант только в крайнем случае. Так что, тошнота с головокружением – мелочи из того, что могло ждать их со Стасиком впереди.

Спустя полчаса Стасик остановил корабль в полутора десятках метров от объекта. Теперь медленно вращающийся цилиндр был хорошо виден без всяких радаров, в иллюминаторе.

Стасик показал на джойстики и кнопку пульта ручного управления.

– Помнишь? Вправо, влево, вращение, разгон, торможение, маневровые двигатели…

Игнат кивал после каждого слова. Он помнил, но всё равно плохо понимал, чего ожидать от консервной банки с несколькими двигателями, если нажимать на эти кнопки и дергать джойстики.

– Хорошо, – подвел итог Стасик и добавил: – Но лучше не трогай тут ничего.

– Постараюсь. Моя вотчина здесь. – Игнат показал на три закрепленных друг над другом «раллера».

Был еще четвертый. Он сейчас выключен – единственное устройство на корабле, способное подключиться к сети привычным способом. На всякий случай.

– Держи ухо востро, – сказал Стасик и закрыл люк.

Игнат захлопнул блистер шлема.

Сейчас Кляйн должен выйти в космос. В планы входило закрепить на корпусе висящего перед ними космического жбана со странным названием «Титериста» мину на случай провала миссии и подключиться к станции напрямую, кабелем. Это нужно сделать руками, иначе никак. Игнат для выхода в открытый космос не подходил. Даже при неудачной вылазке Стасика ему запретили пытаться это сделать – руководитель полета на вопрос «почему» ответил просто: «Шансов вернуться у тебя нет». Для окончательного решения проблемы на борту имелись две ракеты с выпотрошенной электроникой, способные лететь исключительно по прямой и требующие наведения на цель путем маневрирования самим космическим кораблем.

Хотя, что может случиться со Стасиком в открытом космосе? «Титериста» умела проводить атаку только через Сеть. Никто толком не знал, как проворачивала атаки, но предполагали, что взламывал сетевые ресурсы этот жбан какими-то чудесными аппаратными средствами и доделывал работу уже в программной среде.