Осудить Кроули за то, что он набирал учеников, легко. Те, кто считал его шарлатаном, рассматривали это учительство как надувательство доверчивых людей, тогда как те, кто разделял его магические убеждения, критиковали его за торговлю своей магической честью, не говоря уже о магических тайнах. Однако Кроули относился к своей деятельности всерьёз. Он был убеждён, что должен учить, что это один из смыслов его жизни. Подобно своему отцу, с которым он, вполне вероятно, идентифицировал себя в этом отношении, Кроули полагал, что живет на земле для того, чтобы распространять весть о спасении, хотя и не ту, которая исходит от Христа. Произведения для епископов литературы для чтения, выдаваемые им ученикам, были эклектичны и требовали значительных интеллектуальных способностей — Кроули же прочёл каждую из книг, значившихся в этих списках. Помимо преподавания магии, Кроули читал своим ученикам очень детальный и очень продуманный курс гуманитарных наук. И даже если он брал за это деньги, он всё же выполнял приказ Тайных Учителей, распространяя их учение.

Двадцать пятого марта Кроули снял апартаменты на четвёртом этаже дома номер 60 по Джермин-стрит, всего в нескольких минутах ходьбы от аптеки Уинрэя. Но не соседство торговца наркотиками заставило его переехать. Кроули нуждался в отдельном месте для жизни. Состояние Роуз ухудшалось, и в течение лета количество употребляемого ею алкоголя увеличилось настолько, что наконец она стала выпивать в день больше бутылки спиртного, как правило, джина или виски. Наконец осенью она согласилась отправиться в клинику в Лестере, чтобы лечиться от алкоголизма. Казалось, у неё получалось воздерживаться от алкоголя, и после двух недель прогулок по горам и совместного с Кроули скалолазания она вернулась в Лондон здоровой. Однако через десять дней Роуз снова была пьяна. «Я сделал всё, что было в человеческих силах, — сказал Кроули, — но ситуация была безнадёжной». это правда, он сделал для Роуз многое, но мог бы сделать ёщё больше, оставшись с ней, вместо того, чтобы ехать куда-то с Танкервилем, однако Танкервиль платил деньги. К концу весны 1908 года Роуз была уже в очень плохом состоянии. Алкоголизм заставлял её идти на хитрости, и однажды Кроули случайно застиг Роуз с бутылкой. Они жили в доме 21 по Уорвик-роуд, когда Кроули однажды вечером последовал за Роуз в гостиную, которая находилась в цокольном этаже дома. Роуз спустилась туда под предлогом, что хочет закрыть двери дома на ночь. Кроули видел, как за считанные секунды она успела подойти к буфету, достать бутылку шотландского виски, сделать большой глоток, выпить довольно значительную часть содержимого и поставить бутылку на место. Её движения были настолько быстрыми, что Кроули назвал их «актом престидижитации».

Кроули обсудил ситуацию с Джеральдом Келли, Оскаром Экенштайном и семейным доктором. Все трое пришли к общему выводу. Было бы неплохо, если бы Кроули на время ушёл от Роуз с условием, что вернётся лишь тогда, когда она перестанет пить. Кроули по-прежнему утверждал, что любит Роуз, и, возможно, был искренен. В своей пусть эгоцентрической манере он действительно любил её. 28 апреля Кроули уехал в Париж, где поселился в «Отель де Блуа» на улице Вавен, 50 в Латинском квартале. Здесь он будет останавливаться в течение ряда следующих лет, приезжая в Париж.

В тот год это был не единственный его отъезд из Лондона. Кроули вёл странствующий образ жизни. Обосновавшись в Лондоне, он, тем не менее, постоянно перемещался из одного места в другое, то наведываясь в Болес-кин, то отправляясь в Истбурн, а то уезжая в Париж.

В Париже Кроули начал писать новеллы. В основном это были мрачные рассказы, но причина их мрачности заключалась не в настроении Кроули. Эксцентричные, жуткие, леденящие кровь истории были в те времена популярным жанром, так что, возможно, Кроули интересовало, сможет ли он, при том что поэзия не приносила ему ни гроша, заработать что-нибудь беллетристикой. Популярные журналы платили неплохие деньги за такой литературный материал. Судя по всему, Кроули не очень широко распространял свои новые произведения или, если это не так, они были недостаточно хороши, чтобы победить в конкурентной борьбе. Хотя, разумеется, они читались редакторами журналов. Между тем известность Кроули в определённых кругах Лондона росла. Благодаря тому что он набирал учеников, его имя начинало звучать повсюду. Так же быстро росла его репутация «безнравственного» человека, несомненно усиленная славой дамского угодника. Для известности были и другие причины: он обладал харизмой, был (когда хотел) обаятельным человеком, прекрасным собеседником и, помимо всего прочего, относился к столь любимым британцами эксцентричным натурам.

Рассказы Кроули соответствовали законам жанра. Новелла «Охотник за душами» повествовала о безумном враче, который отравил своего пациента, засвидетельствовал его смерть, замуровал его тело в парижскую мостовую и препарировал его мозг, чтобы обнаружить душу. Кроули отмечал, что это была «хорошая рождественская идея». В рассказе «Рак» знаменитый художник думает, что болен раком горла. Его доктор ставит ему диагноз «неврастения» и советует отправиться в автомобильное путешествие по Пиренеям. Когда же они вдвоём едут в горы, доктор прямо там перерезает пациенту горло. В рассказе «Сон Цирцеи» главный герой спасает молодую девушку оттирании, которой она подвергается со стороны своей матери: здесь очевидна параллель со «спасением» Роуз посредством женитьбы на ней.

Париж вскоре наскучил Кроули, и он отправился в Венецию. Венеция тоже не доставила ему радости, и он вернулся в Париж, не переставая всё это время писать рассказы. В Париже он получил письмо от его преподобия мистера Келли, в котором сообщалось, что теперь он может вернуться в Англию. Кроули вернулся, и они с Роуз на две недели отправились в Сэндвич. Было очевидно, что дела Роуз стали ещё хуже. Она исчезала на рассвете и к завтраку являлась совершенно пьяной.

Положение Роуз было безнадёжным, и в первую неделю июля Кроули снова отбыл в Париж. Он ехал в сопровождении своего очередного, только что появившегося ученика. В будущем им предстояло в течение многих лет оказывать влияние друг на друга.

В ноябре 1906 года умер Уильям Стюарт Росс (он же Саладин), главный редактор Agnostic Journal. На его похоронах Фуллер повстречался с двадцатитрёхлетним молодым человеком еврейского происхождения по имени Виктор Бенджамин Нойбург, который только что поступил в кембриджский Тринити-колледж с целью изучения языков и читал кое-что из поэзии Кроули. Они разговорились и познакомились.

Подобно Кроули, Нойбург бунтовал против своих родителей и в детстве страдал от их притеснений. Мать обожала его, и, хотя ребёнком он был горячо любим, тем не менее считал своих родителей лишёнными воображения и в интеллектуальном смысле приземлёнными людьми. Кроме того, они были очень религиозными и верили, что не следует стремиться к счастью, потому что это неугодно Богу, которого они представляли мстительным тираном. Когда Нойбург оказался в Кембридже и обнаружил, что в мире есть и другие люди, мыслившие так же, как он, он почувствовал себя свободным. Поскольку Нойбург сочинял стихи, он начал рассылать их по редакциям периодических изданий. Росс напечатал одно из стихотворений в своем журнале в сопровождении критической статьи. Потом ещё одно появилось в Freethinker. Начало j литературной карьере Нойбурга было положено.