«Моя прожорливая, сердитая, злющая Лацерна», – с любовью подумал Джонас, и дракониха, будто услышав хозяина, повернула к нему округлую морду. Подняла острые ушки и замерла, словно ожидая приказа. Она смотрела на хозяина ясным, понимающим взглядом, и в который раз драконий сын подумал о том, что защитники куда умнее, чем о них думают.

– Ступай за Айей, ступай, – тихо попросил наследник, и дракониха, фыркнув, поплелась следом за принцессой.

Дочь короля остановилась в конце коридора, у огромной стены, чуть выгнутой посередине. Багровые отблески пламени плясали по обе стороны от ствола анимы, а сквозняк играл на коре древа длинными тенями. Дерево занимало все пространство от стены до узкого коридора по левую сторону, ведущего в кладовку. Айя положила руку на кору анимы и провела по ней пальцами, чувствуя, как борозды царапают кожу. Спустя какое-то время принцесса уловила под ладонью едва слышную пульсацию древа.

«Магия», – узнала Айя, и жалость больно уколола в бок. Ей не хотелось мучить живое древо, прожигая в нем дыру; принцесса даже не могла точно знать, что почувствует анима, когда из пасти драконихи на нее польется огонь. Но она не собиралась жалеть дерево больше, чем Джонаса. Оставалось лишь надеяться, что анима перетерпит боль, а затем восстановится под бережными руками медвежьей родственницы.

– Когда придет Антея, проследи, чтобы она не слишком громко кричала, – напомнила принцесса, сбрасывая с плеч теплый плащ. Замешкавшись на секунду, Айя добавила: – Пообещай ей, что я объясню все позже.

– Скажешь правду? – удивленно спросил Джонас. Его смутила идея открыть Антее собственное бессилие, но вместе с тем от слов принцессы стало ощутимо легче. Он мечтал избавиться от тайны и при этом остаться живым. Поэтому каждый человек, который, узнав о нем настоящем, не пожелал ему смерти, на один шажочек приближал к этой несбыточной мечте. Драконий сын верил, что добрая Антея примет его таким, каков он есть, и закроет глаза на бессилие. По крайней мере, очень на это надеялся.

Айя аккуратно поправила на плече сумку со стеклянным шаром, который ей предстояло оставить вместо украденного.

– Нет, – ее голос прозвучал твердо, – но, услышав эти слова, Антея хотя бы дождется моего возвращения, прежде чем лечить дерево.

Айя подала знак Джонасу, и он опустился на колени рядом с Лацерной. Драконий сын положил ладонь на голову защитницы и, поглаживая ее короткую шерстку, попросил:

– Сделай небольшую дыру. Как можно тише.

Лацерна тут же выгнула спину дугой, расставляя жилистые лапы в стороны. Крылья защитницы поднялись, в горле загудело, а рот приоткрылся. Ноздри раздулись от дыма, и меж острых зубов заиграло пламя. Струя огня, сопровождаемая тихим рычанием драконихи, опалила древо. Языки алого пламени расползлись по сухим бороздам, с треском пожирая кору, будто ненасытный зверь. В глазах Лацерны светился голод – несдерживаемый, ярый, он вырвался из ее тельца вместе с новым потоком пламени.

Древо было бессильно перед драконом. Айя чувствовала ладонью его безмолвные крики. Теперь не осталось сомнений – анима точно испытывала боль.

– Хватит, хватит, – торопливо сказала принцесса, и Джонас схватился за пасть Лацерны, сводя ее челюсти. Как только связь огня с создательницей оборвалась, Айя взяла власть над пляшущими по древу языками и погасила их одним движиением.

Среди дыма и гари, прикрывая носы руками, наследники всматривались в плотную темноту созданной Лацерной дыры. Новый путь в донум выглядел устрашающе.

Айя сглотнула, надеясь, что Антее удастся исправить содеянное. Иначе их с Джонасом накажут раньше, чем они доберутся до храма.

– Я быстро справлюсь, – бодро пообещала другу принцесса, опускаясь на корточки перед дырой в дереве. Одной рукой она прижала к себе тканую сумку с шаром. – Сидите тихо и приоткройте окна. Если вас кто-то увидит и вы не успеете сбежать, – Айя запнулась, не желая даже рассматривать такой вариант, – вини во всем меня.

С этими словами принцесса исчезла в вязкой темноте донума.

* * *

Изувеченное древо не показало Айе тихий лес под ночным небом, как это было на Представлении. Попав внутрь, принцесса поначалу ничего не увидела. Но вскоре темная пустота разразилась криками – громкими, протяжными. Отчаянные стоны звучали отовсюду, сотни голосов доносились из каждой клеточки древа. Женщины, мужчины, дети – все они звали на помощь, рыдали, просили о милосердии. По коже принцессы прошел озноб, а паника затопила голову.

«Кто они? Где? Что с ними?» – лихорадочно думала Айя, оборачиваясь вокруг. Но темнота все еще плотно закрывала глаза. Принцесса попыталась создать огонек над ладонью, чтобы осветить себе путь, но магия не приходила. Потянувшись к источнику своей силы, дочь короля обнаружила, что он пуст. И тут Айя поняла, что такое настоящий ужас. Прочувствовала на себе то, что испытывал Джонас.

Вдалеке, едва заметный в ночи, полыхнул огонек черного пламени. Принцесса услышала треск дерева, погибающего в огне, так явно, будто это ее кожа была покрыта бессильной перед пламенем корой. Черный огонь разрастался, расправлял крылья в ночи, будто гигантская птица, несущая смерть. Крики сотен людей стали громче, четче, словно они, убегая от огня, остановились рядом с принцессой. А затем крики сменились шепотом. Исчезли мольбы о помощи и проклятия. Люди прощались. Смирившиеся со смертью за мгновение до оной, они говорили друг другу о любви до тех пор, пока черное пламя не коснулось их тел.

Айя слушала, как огонь пожирает людей, и чувствовала, как сама сгорает в нем. Мгновение, еще одно, минута, час или день – она не знала, сколько прошло времени до тех пор, пока все не прекратилось. Тишина вновь окутала ее, давя на уши. Принцесса ощутила твердую почву под ногами и смогла наконец сделать пару шагов вперед. Слабый свет перед ней осветил шар Анте – молочно-белый, холодный, он высился на подставке перед воровкой.

«Это была иллюзия», – поняла принцесса и опасливо притронулась к Гласу Владык, готовясь в любую секунду отдернуть руку. Но ничего не произошло.

Айя, испытывая смесь страха и облегчения, аккуратно приподняла шар над подставкой и быстро поменяла его на тот, что лежал у нее в сумке. Прежде чем уйти, принцесса еще раз окинула донум внимательным взглядом, но не увидела ни следов черного пламени, ни останков сгоревших тел.

– Иллюзия, – тихо повторила Айя, будто убеждая себя, но что-то внутри подсказывало: увиденное ею происходило на самом деле. Поначалу дочь короля решила, что дерево показало однажды пережитый ею пожар на юге столицы. Но немного погодя Айя отмела эту мысль. Она чувствовала, что воспоминания анимы были старше.

Путаясь в догадках, принцесса вылезла из дыры в коре древа и оказалась лицом к лицу с разгневанной Антеей. Медвежья родственница была сама не своя. В свете факелов ее лицо казалось пунцовым; девочка дрожала, но не от холода, а от переполнявших ее эмоций.

– Как вы могли, Ваше Высочество?.. – выдавила она, обращая на принцессу полный негодования взгляд. – Я получила ваше письмо час назад. Едва прочитав о том, что Джонас ранен, я убежала из дома, никого не предупредив. Проскользнула в школу, и вот, – девочка указала пальцем на ошалелого от таких слов драконьего сына, – с ним все в порядке! Вы обманули меня, – в голосе Антеи послышалась обида, – а сами тем временем сожгли аниму!