Еще несколько минут я путешествовала на плече, а потом меня также грубо сбросили на пол перед красивыми дверями с позолоченными ручками.

-- Слышь ты грубиян, -- грозно произнесла я, поднимаясь на ноги. – Я не позволю так с ...

Хару без предупреждения ударил меня тыльной стороной ладони, по лицу. Металлический привкус крови сразу же наполнил мой рот.

-- Понятно. Вот значит, как у вас встречают дорогих гостей, -- сплюнула прямо под ноги своему мучителю, в очередной раз, бросая ему вызов.

-- Будешь говорить тогда, когда тебя спросят, -- с этими словами он сжал руку в кулак.

Я сглотнула. «Процветающие» куда более жестокие, чем я себе представляла. И Хару наверняка врежет мне в следующий раз со всей дури, если опять не вовремя раскрою свой рот. Да Роза это тебе не Никита. Эти парни терпеть все твои выходки не будут.

Я решила больше не испытывать судьбу. Второго удара боюсь, не переживу. А жить хотелось. Я кивнула, давая понять, что поняла.

Хару постучал и дверь неспешно открылась. Конвоир подтолкнул меня в спину, буквально выпихнув в большой зал.

На возвышении сидел божественно красивый мужчина. По крайней мере именно таким он мне показался. Его длинные белокурые пряди волос спадали на плечи. Безукоризненные черты лица. Настолько идеальные и правильные, что казалось, будто это мраморное изваяние. И лишь карие глаза, легкая улыбка да движение век доказывало, что он жив. Странная одежда напоминала халат. Однако ее красно-белая расцветка, с золотистой вышивкой, да легкость ткани заставляли усомниться в этом. Я не могла оторвать от него глаз. Харо пришлось толкнуть меня в спину и шикнуть: «Поклонись». Так как я застыла будто пень.

Его невероятно красивый голос, отчего-то показался мне знакомым. Но я совершенно не понимала, где могла его слышать.

-- Опять девушка? Отправь ее к остальным, -- император махнул рукой, не прерывая своего занятия.

Меня больно кольнуло такое пренебрежение. В душе поднялась обида. Я свободный человек. А он... Они обращаются со мной будто со скотом. Я забыла, что хотела вести себя потише. И первым делом проследила за взглядом тейкуна. Он смотрел фильм! Если именно так назывались движущиеся картинки!

-- Да как вы смеете! Я пришла вести переговоры с вами от лица моего народа.

Блондин плавно повернул голову и встал. Харо бухнулся рядом со мной на колени.

-- Пощадите! Она еще не знает...

Тейкуну было все равно. Ни одни мускул не дрогнул на его лице. Он медленно спускался со своего трона. Каждое его движение -- квинтэссенция невероятной грации и изящности. Казалось, ко мне шел сам ангел. Лишь только темные глаза, кричали о бездне, скрывающейся за этой невинной оболочкой. Я застыла, гордо вскинув голову. Весь его облик притягивал как магнит, чем больше я смотрела на него, тем больше мне хотелось прикоснуться к нему.

-- Император, -- снова попытался заговорить Харо.

Император не сводил с меня глаз, и я отчетливо разглядела жгучий интерес.

Он обошел меня по кругу. Придирчиво рассматривая каждый миллиметр моего тела. Резко шагнул ближе, так что меня окутало его чудесным терпким ароматом, и моя голова слегка закружилась. Кончиками пальцев коснулся моей шеи, обвел контуры моего лица, нежно приподнимая, так чтобы мы встретились глазами. И я утонула в этой адовой бездне. Ему нужно было всего лишь склониться, чтобы поцеловать меня. Но он отстранился. Щелкнул пальцами и произнес.

-- Выделите ей комнату и отмойте, -- приказал появившимся слугам.

-- Харо, жду всю информацию по ней у себя на столе.

-- Император, с ней бы поосторожнее. При ней нашлись документы предположительного убитого офицера, находящегося на вахте в Сибири. А еще она угнала нашу машину.

-- Очень интересно... – протянул блондин. И прежде чем слуги успели утащить меня, я увидела его глаза, в которых, кажется, плясал огонь. А слова, донесшиеся в спину, прокатились волной дрожи:

-- Хотя в прочем... Я сам займусь ей!

И я ни на грамм не сомневалась, что говоря это, он улыбался. Точеный профиль белокурого мужчины стоял у меня перед глазами. Томный изгиб губ, блеск белых зубов, коварный взгляд полный предвкушения и обещания. Аромат власти и силы. Этот мужчина просто кружил голову. Девичья погибель -- шептал внутренней голос.

А самое печальное, что он заставил меня вспомнить о Никите. Боже! Как же они были похожи и все же отличались. Но оба этих мужчины хозяева судьбы.

Сердце забилось в груди пойманной птицей. Вот что же я влипла!

Никита

Я шел по кровавым следам. То, что я видел и пугало, и радовало меня одновременно. Я знал, куда идет моя девочка. Нашел ее шалаш, нашел упаковки лекарств, нашел трупы и следы колес. Теперь я не сомневался -- она жива! Вот только то, что ей пришлось переступить через себя -- пугало.

Моя девочка ломала себя. И я не хотел, чтобы она перегорела. Не хотел, чтобы она марала свои нежные ручки, не хотел, чтобы разгребала чужое дерьмо. Дерьмо, сброшенное на этот мир моей семьей. Я хотел бы найти ее раньше защитить от целого мира, от «Процветающих», от старейшин... А теперь я вынужден вернуться! Мое прошлое, от которого я бежал, все равно нашло меня.

Мой брат Йоширо, теперь же тайкун Йоширо -- совершенный, любимый сын моего отца. А я всего лишь младший брат, как запасной план, который оказался не нужен. По нам нельзя сказать, что мы братья, мы разные, как вода и огонь. Он полная копия старшей наложницы отца, белокурой Арианы. Последователь идеологии отца. Такой же жестокий и непримиримый. Для него не существует слова «нет» и «невозможно».

Я же каждый день вынужден видеть своего отца в отражении. Я не взял ничего от моей милой и нежной матери, кроме ее доброты. Так говорил мой отец.

Только одного он не знал. Я не хотел быть такой же сволочью как он. Я ненавидел его за каждый синяк на бледной коже моей матери, так сильно любившей меня.

Я ненавидел его за то, что он бил ее, когда она прокрадывалась ко мне ночью в комнату и рассказывала сказки. Ненавидел за то, что он выбивал из меня неправильную идеологию. Ненавидел за смерть единственного близкого мне человека. Ненавидел всех и каждого в этом проклятом мире, вынужденном подчиняться ему. А потом сбежал, не в силах больше терпеть этот порядок.

Теперь Йоширо правит единственным уцелевшим городом, продолжая воплощать наследие наших отцов в жизнь. А я... Я так ненавижу то, что они сделали с нашим миром. Порой я даже ненавижу себя.

Последняя цивилизация, Оазис, последний город на Земле принадлежащий террористам -- «Аум сенрике» -- «спасителям», творцам нового мира, убийцам иной жизни не соответствующей ихним критериям.

И мне предстоит вернуться туда за моей нежной милой девочкой.

Я сжал кулаки. Надеюсь, Роза не попадется на глаза моему «милому» братику. Йоширо не воспримет Розу всерьез, лишь использует. Он ангел с душой дьявола. Когда-то и я был таким, а может и хуже.