Хорошо. Тут все более чем понятно. Даже скучно. Но я знаю, где находится схема побольше и повеселее. И чем-то она мне почему напомнила Помпеи — когда я мимоходом глянул на схему в первые минуты. Пройдя через центральное помещение к тамбуру, дернул «энергетический» рычаг и на этот раз он поддался, сыто щелкнул. Миновав дверной рычаг, я остановился у схемы, оценил ее еще раз и удовлетворенно кивнул. Все верно. На схеме изображено нечто вроде знаменитейшей картины «Последний день Помпеи» безжалостно переделанной в наглядную схему уже не панического, а организованного бегства. Паника здесь порицалась, организованность поощрялась.

В самом начале имелось некое слово и жирный изогнутый знак похожий на деформированную «9». Учитывая, что этот же самый знак я уже видел четыре раза на предыдущей схеме, я предположил, что это здешний «!», подчеркивающий важность или тревожность ситуации. А какая здесь может быть тревожность и опасность? Да одна-единственная — Столп. На схеме описывалось что делать, если вдруг Столп даст о себе знать.

Дальше — после «!» — показывались и осуждались перечеркиванием паникующие красные фигурки хватающиеся за головы и мечущиеся по зданию в слепой панике. Нехорошо так поступать. Зато те фигурки, что деловито одевались в комбинезоны, собирали вещи, хватали стальные контейнеры и вырывали приборы из консоли управления, были ласково обведены жирным зеленым. Вот правильное поведение. Дальше им, нагруженным собранным важными предметами и личными вещами, следовало направиться к лестнице ведущей на крышу. Изображение горбатого креста доказало правильность моих предположений — у них всегда имелось при себе средство для срочной эвакуации стоящее прямо на крыше. Удобно, быстро, никуда не надо мотаться по морозу.

Но…

После жирной черты, что как бы подводила черту после первой благополучной части событий, схема переходила к куда менее радужному развитию событий для работников наблюдательного пункта. Печальные события начались с рисунка перечеркнутого красным креста и здешнего «!». Понятно. Воздушное средство эвакуации недоступно или приведено в негодность. И что делать в таком случае? А все просто. Зеленые фигурки вытягивали из стальных контейнеров специальные ремни, превращая их в рюкзаки. Одевали специальные шлемы — впрочем их одевали в обоих случаях — затем соединяли себя в цепочку при помощи вытягиваемых из поясов тонких линей, крепили к обуви овальные снегоступы. Вываливались наружу. И спешили вниз по пологому склону к подножию холма, где их, защищенный от Столпа всей массой холма, стояло странное на вид средство передвижения похоже на вытянутую в сосиску багги с огромными надутыми колесами высотой в человеческий рост. Фигурки садились в багги, цеплялись к креслам ремнями, водитель давил на газ и они сматывались к чертям подальше.

Еще один жирный разделитель.

Третий сценарий.

Здесь вообще все хреново — они так же выходили цепочкой, но оказывалось, что и багги пришел конец. Не улететь, не уехать. Что остается? Правильно — убежать. И все так же оставаясь в цепочке, они направлялись бравой колонной прочь от Столпа, унося с собой самое важное.

Конец схемы.

И новое начало — для меня.

Потому как я только что наткнулся на нечто крайне интересное.

Дело в том, что во всех трех сценариях развития ситуации, вне зависимости от транспорта, все маршруты заканчивались в одной и той же точке. И точка эта была отмечена! Рядом с инструкцией имелось крайне схематичное изображение из которого следовало, что им необходимо эвакуироваться в отмеченную красным кругом точку, что расположена, если судить по мной увиденному, гораздо ниже и левее пункта наблюдения. Юго-юго-запад… но я не уверен, что здесь вообще есть стороны света. Здесь есть лишь центр нашего ледяного мирка — Столп. Все остальное вторично. Но на схеме был отмечен и Он. А самое главное, были отмечены многочисленными пунктирами маршруты крутящихся вокруг Столпа кресты. И отмеченная красным кругом точка находилась неподалеку от этих пунктиров. То есть — в моей досягаемости. Благодаря этой схеме я смогу сориентироваться. Смогу отыскать отмеченную точку и направиться туда, продолжая идти по следам сбежавших хозяев мира.

Зачем?

Потому что это дает шанс получить больше информации. Больше знаний. Ну или хотя бы еще одну иноземную зубную пасту и резиновые тапочки…

Схему я перерисовал от и до. Включил все до малейшей детали. Проверил трижды. Убедился, что не допустил ни одной неточности. После чего взялся за нож и принялся соскабливать схему, начав с карты.

Да я параноик.

Но я ни на секунду не забываю о призрачной и почти смешной возможности того, что за мной постоянно следует наблюдатель от Замка. Какой-нибудь старый зубр, бывший опытнейший охотник, что покидает Бункер из неизвестной мне двери, находит меня по следам и постоянно находится рядом, наблюдает.

Бред?

Да. Полный бред. Но этот бред заставляет меня постоянно находиться настороже, заставляет проявлять здоровую паранойю. Так что я потратил полчаса на то, чтобы уничтожить те части схемы, что касаются точки отмеченной красным кругом.

Вот так.

Копия у меня на бумаге. А до моих бумаг можно добраться только одним способом — убив меня. Бумаги и мои личные мелкие вещи в сумке, что постоянно находится при мне. Я даже в душ с ней хожу, вешая под полотенце в душевой кабине. И втайне мечтаю о небольшом металлическом кейсе с шифровым замком. Да я параноик. И горжусь этим.

Что я сделал потом?

Да толком ничего. Пройдясь еще раз по всем помещениям, убедился, что ничего не упущено. Затем неспешно принял горячий душ, постирал белье, хорошенько выжав и положив под потоки сухого воздуха. В результате я остался голым — но в иноземных резиновых тапочках, предварительно вымытых под горячей водой. Я разобрался в трех клавишах под гусаком — пуск воды, холоднее, горячее. И устроил себе настоящую сауну. И зубы почистил перед зеркалом — собственной щеткой и пастой. Как-то не рискнул совать в рот чужую зубную щетку — только какой-нибудь иноземной заразы подхватить не хватало. Хотя этого уже быть не может — тут могли работать только абсолютно здоровые люди. Прежде чем отправить к Столпу, их обязаны были просветить, простукать, взять всевозможные анализы, проверить на тренажерах. Проверить как космонавтов. И только затем допустить в столь опасную зону.

Но все равно. Брезгливость никуда не деть. Я бы и тапочки надевать не стал, но соблазнился поскрипеть пальцами о вымытую в кипятке резину.

Мыла на себя не пожалел, уничтожив весь обмылок. Вывалившись из душевой красным как вареная креветка, обсыхая, некоторое время крутился перед зеркалом в спальном отсеке. В каждом из нас живет нарцисс. И мне было приятно видеть в зеркале крепкого подтянутого мужика с вновь проявившимися кубиками пресса, рельефными руками, плотным торсом, ясным взглядом, выпирающими скулами, твердым подбородком. От того мягкого полного мужика с мутным взором, что как-то пошел выпить в бар, а в результате стал узником, не осталось и следа. Я снова я. Такой, каким был много-много лет назад, когда решил добиться от жизни всего, чего заслуживаю. Потом я потерял четкую цель, сбился с курса, оставил штурвал корабля своей судьбы. До сих пор каждый день я думаю — а не встреть я того тихого мужичка, что бы сейчас делал? Сорвался бы наконец в реально затяжной запой? Или пришел бы в себя, стряхнул бы апатию и снова взялся бы за штурвал?