Я бегом сбежала вниз, покинула печальный дом и, не щадя больше сапог, пошла прямо через лес в направлении заветного огонька.

Лес и правда скоро закончился, сменившись голой, лишенной растительности и снега землей. Огонек горел впереди, теперь его было хорошо видно, но он оказался гораздо дальше, чем я предполагала. Я спешила к нему, не думая ни о голоде, ни об усталости, я их просто не чувствовала, тем не менее у меня почему-то сильно закружилась голова, и я какое-то время шла, как в тумане. Шла куда-то в гору, слабо воспринимая действительность, старалась только не терять из виду спасительный огонек впереди. Точнее, вверху, так как подъем стал достаточно крутым, а огонек, казалось, не приближался. Нет, все же приближался, но очень-очень медленно. Это, наверное, потому, что я все же устала… Между тем небо стало светлее – близился рассвет.

Огонек оказался освещенным окном небольшого домика, построенного из дикого камня. Он стоял в одиночестве, никакого другого жилья поблизости не наблюдалось. Я огляделась вокруг и с удивлением увидела, что нахожусь на вершине огромного круглого холма – без снега и растений, голая земля, из которой местами выступал камень. Да что там холм, тут гора целая! По логике вещей, эта вершина должна быть заметной издали, но почему же я ничего не видела? Странное какое-то тут… все!

Головокружение прошло так же внезапно, как и началось. Но как я ни старалась, местности с этой вершины разглядеть не смогла – ни речки, ни дорог, ни деревень никаких, только лес у подножия терялся в темной дымке.

Собравшись с духом, я постучала в дом. Нехорошо, конечно, в такую рань, но ждать у меня уже сил не было.

– Войдите, не заперто, – ответил негромкий мужской голос.

Ну что ж, значит, я никого не разбудила – уже хорошо.

– Здравствуйте, – сказала я, проникая за дверь. – Извините, я заблудилась, вы не подскажете, как отсюда к дороге выйти?

Передо мной оказалась просторная комната с неожиданно богатым убранством. В ней не было ни души.

– Здравствуйте, – повторила я и, помолчав, добавила: – Есть тут кто-нибудь?

– Ну, здравствуй, детка, – раздалось за моей спиной. – Ты пришла даже немного раньше ожидаемого.

Я рывком обернулась. Позади меня, у двери, скрестив руки на груди, стоял человек – или, правильнее сказать, человечек. Маленького роста, худощавый, а его лицо… О, это лицо, выплывшее некогда из мрака, я слишком хорошо запомнила. Маленькое, словно у ребенка, и по-старчески сморщенное.

Мама, нет!!! Крик застыл в моем горле, а сама я замерла, скованная ужасом. Это он, он, тот самый старичок!

Мне бы бежать, как тогда, но я не могла сдвинуться с места. Не то чтобы я оцепенела от страха, а просто не могла, и все.

– Чего же ты так пугаешься? – продолжал он. – Ничего страшного здесь нет… Никандра. Ты ведь Никандра, не так ли?

У старичка – буду его называть, как называла, – оказался неожиданно приятный, добродушный голос, и мой страх слегка отступил, сменившись злостью:

– Не смейте меня так называть! Меня зовут Ника, понятно?

– Как скажешь. – Сморщенное личико растянулось в улыбке. – И что ты стоишь, пришла в гости, так присаживайся.

Ни угрозы, ни иронии я в этих словах не услышала, и вообще, при свете он казался обычным человеком, просто добродушным стареньким дедушкой, ни в какой мере не страшным. А руки, эти жуткие, внушавшие мне страх руки были теперь нормальными, с длинными узкими ладонями. Живой человек, ни капли не похож на монстра. Но кто он на самом деле?

– Я пришла не в гости, а только хотела спросить дорогу. Но это не обязательно, сама найду, пропустите! – Я сделала шаг к двери.

– Сама, значит, найдешь? А вот это вряд ли. Выхода, детка, отсюда нет. Впрочем, – он посторонился, пропуская меня, – можешь попробовать. Я никуда не спешу.

И тут я все поняла. Отсюда самой не выйти. Это потаенное место, мне уже случалось с подобным сталкиваться! Оно скрыто от посторонних глаз, проход возможен только по воле его хозяев. Вот почему этого огромного холма не видно издали! Надо же так… Сбежала, называется, из города от наваждений, насланных этим типом, да прямиком в самое его логово!

Не он ли все это подстроил? Сначала все эти ужасы, а потом, когда я задумалась об отъезде – и телеграмма, и карантин в школе? Интересно, как ему удалось организовать карантин – директора загипнотизировал, что ли? Но факт оставался фактом – меня действительно заманили в ловушку. И зачем?

Между тем хозяин этого места уже сидел на длинной бархатной кушетке. Я не увидела, как он к ней шел, просто секунду назад он стоял рядом, и вдруг каким-то образом оказался там. Ничего не оставалось, как присесть на стоявшую рядом скамеечку:

– Объясните, наконец, что вам от меня нужно!

– Вот с этого, дитя мое, и следовало начинать. В нашей семье грядет замечательный праздник, уже разосланы приглашения, и скоро начнут собираться гости…

– А я тут при чем? – не слишком вежливо перебила я. Стоп, что это значит – «дитя мое»?! Только не говорите мне, что он…

– Терпение, детка. Кстати, извини, что сразу не представляюсь, просто мое имя поначалу покажется тебе длинным и сложным, а я не люблю, когда его коверкают. Эх, сменились народы, и теперь нас, языков, уже никто не помнит… Поэтому зови меня просто Дедом, так называет меня все наше семейство.

– Я не принадлежу к вашему семейству!

– Ты глубоко заблуждаешься. Когда-то один из моих, скажем так, сыновей, пока я был в отъезде, посвоевольничал – взял в жены девицу, которую выбрал сам, не спросив дозволения старших. Разумеется, такое недопустимо, но я пошел им навстречу, дал испытательный срок. Увы, эта особа оказалась недостойной стать невесткой в нашей семье – она была строптивой, своевольной, осмеливалась перечить мужу и старшим. Кроме того, она приехала из города и не знала о некоторых, хм, традициях нашего рода.

Я сразу поняла, что он говорит о моей маме. Бедная, что ей довелось пережить…

– Ужас! – вырвалось у меня.

– Естественно, и все здесь сочли такое поведение безобразным. Мой сын уже раскаялся и хотел… отправить ее восвояси, но тут оказалось, что у них должен появиться ребенок. Естественно, мы не могли допустить, чтобы дитя нашего рода пострадало… то есть покинуло нас, и потому решили дождаться, пока оно появится на свет. Но эта негодница сбежала, и ее след затерялся.

– Вы хотите сказать, что я – этот ребенок?! – воскликнула я. – С чего вы взяли?

– Впоследствии стало известно, что эта женщина родила дочь, назвала ее Никандрой, сменила фамилию и уехала в неизвестном направлении. У нас, скажем так, есть добрые знакомые во многих городах и поселках, время от времени мы возобновляли поиски, но о девочке Никандре никто нигде не слышал, а фамилию мы не знали. И вдруг совершенно случайно – такая удача! Нашлась девочка Никандра, возраст и все приметы совпадают. А дальше уже мелочи – заманить ее сюда оказалось легче легкого. Да, – задумчиво протянул он, – будь ты Таня или Маша, или даже просто Ника, мы бы никогда тебя не нашли.