Обидно, но доказывать что-то он был не намерен. В своих семьях, от которых однокашники так радостно сбегали на сессию в академию, пусть делают, что хотят. В академическом общежитии для заочников вообще пионерский лагерь для взрослых дядек. Пьют они много. Баб приводят, не привели Господи, каких. Будто и нет у них собственных жён, оставленных в Калининграде, Севастополе, Владивостоке и Североморске. Местные балтийцы жили дома и в академических пьянках редко принимали участие.

Но в перерыве Вадим не стал звонить Кате. Нашёл Бодровского. Тот тоже сейчас сдавал экзамены. Юрку дома выгнали ночевать в гостиной, чтобы дать хоть немного спать.

— Что думаешь? Вроде как, замылить событие нехорошо. Но и звать домой не хочу. Катя как увидит, как услышит. Расстроится. — Хочешь, мы с Захаровыми приедем. Сразу станет ясно, что вечеринка семейная. И зови их со вторыми половинами. — Куда? В однушку? Нас хозяйка за такую гулянку погонит.

Бодровский почесал в затылке. Ветров был прав. Снятая квартира это не офицерское общежитие, где к гулянкам привыкли и давно на них внимание не обращают. — Ща, погоди, на троих сообразим, — Бодровский достал телефон, — Захар, здорово! Давай, советуй. С Ветра требуют проставиться за свадьбу. В квартире — не вариант.

Рассудительный и рано семейный Димка Захаров всегда находил выход из затруднительных ситуаций. Вадим подумал, что ещё год он и помыслить не мог, что место выпивки с однокашниками вообще может быть проблемой. — В общем так, Захар предложил тебе на выбор. Или в общаге. Место то у тебя там формально должно быть? Но тогда без Кати. Не надо ей туда. Или пикник в субботу в Разливе. Волейбол и прочие полезности для здоровья. Бухарики туда не попрутся. А меньше народу, нам больше достанется. Шашлык-машлык с меня. Алуська тоже рада будет выбраться. Маму попросим — она подстраховывает всегда. Алуся правда не даёт наглеть. Сама справляется. Пока не падает. Она такая. Стойкий оловянный солдатик.

Вот теперь Ветрову можно было разговаривать с женой. Он дождался обеденного перерыва и рванул домой очень быстрым шагом. Не то чтоб не успевал, но шоколадное мороженое, купленное возле академии, могло и не дожить до дому.

Вадим всё ещё вырабатывал привычку звонить в дверь. Знать, что его ждут — это было волшебное ощущение. Он уже позвонил. И тут ясно представил себе, что там за дверью спит маленький ребёнок. Рука сама дернулась вниз. Вадим покрутил головой. Это всё Бодровский со своими рассказами. Но следующая цель уже замаячила в голове. Отказаться от неё было выше сил Вадима Ветрова.

130.

Кате, конечно, было скучновато. Она развлекала себя, как могла. Пока Вадим был на учёбе, ходила гулять на набережную, садилась там на парапет. И читала, то и дело отвлекаясь на проходящие мимо туристические кораблики, шум и запах от воды в Неве, шелест листьев над головой и туристов.

Себя она теперь туристкой не чувствовала. После разговора с Вадимом страх не исчез окончательно. Но уверенности в своих силах прибавилось.

В университете она всё же осталась формально на очном обучении, но на новой форме — дистанционной. Эксперимент вроде как. Диплом об окончании курсов шведского у неё был. Но его теперь не ясно, к какому месту прикладывать. Окончательное решение о выходе на работу в школу надо было принять до середины августа. К этому времени они уже должны окончательно вернуться в Североморск. Мало того, в десятых числах Вадим уйдёт в арктический поход. До октября.

Муж предлагал ей это время пожить дома в Москве и продолжать учиться, как обычно. Катя считала это неправильным. Вышла замуж за военного моряка, жди его на базе. Сбежать к маме в первый же выход мужа в море — такая себе идея. Она не слабачка. Да и в Североморске будет совсем не одна. Бабушка с дедушкой всегда в трех кварталах. Света с Ритой приедут в августе.

Катя заметила, что иногда она, видимо, слишком громко думает. А кто-то сверху слушает её мысли и тут же материализует. Иногда причудливо.

Рядом с ней остановилась туристическая группа. Усталая женщина-гид с поднятым кверху красным сложенным зонтиком, что-то говорила в микрофон. Туристы с наушниками дружно кивали.- Vi träffas här om en timme. (Мы встречаемся на этом месте через час), — неожиданно громко сказала гид по-шведски уже без микрофона.- Vad hon sa? (Что она сказала?) — переспросил пожилой швед свою жену, снимая наушник. Но та пожала плечами. Тогда он вопросительно глянул на Катю. — Hon sa att mötet var om en timme. På denna plats. (Она сказала, что встреча через час. На этом месте), — выдала Катерина, будто к ней каждый день обращаются по-шведски. Мужчина просто кивнул и повторил её слова жене. Ещё бы. Похоже, любой прохожий в Петербурге обязательно должен знать шведский. Катя улыбнулась про себя. Она могла бы работать гидом. Но не выйдет. В Североморск нет ходу иностранным гражданам. А Мурманск — это не Петербург. Толп туристов там, скорее всего, нет.

В субботу большой, но "своей" компанией двинули в Разлив на озеро. Катя ни разу там не была. Про Ленина и шалаш тоже не слышала и искренне удивлялась, когда Вадим ей рассказывал про вождя пролетариата, жившего в шалаше. — Ты то откуда это знаешь? Ты же пионером уже не был? — Мы однажды в лыжный поход ходили зимой. По льду озера. Как раз в сторону музея. И отлично там погрелись, — улыбнулся Вадим.

К ним, Бодровским и Захаровым присоединилось еще несколько однокурсников Вадима по академии. Некоторые с жёнами. Кто-то и с детьми. Катерину разглядывали. Что ж. Ещё не вечер, как говорится. В Североморске их ждал ещё один свадебный банкет. Вот уж будет повод для долгих обсуждений в городе. Так что этот летний пикник по случаю их свадьбы — просто лёгкая прогулка.

Катя обняла себя руками. Ничего. Да, она самая молоденькая. Аллочка ближе всего по возрасту. Но и ей двадцать шесть, а не девятнадцать.

Они втроём с Ирой Захаровой и Аллочкой резали овощи и хлеб. Подошли помогать другие жены. — Вадиму кап два то подписали? — спросила Аллочка. Катя пожала плечами. — Мы не знаем. Он сказал, что будет ясно, когда на базу вернёмся. А Юрику? — Тоже пока нет. Но у него выпуск через неделю. Пока назначения, пока оформление. Отпуск. Не раньше осени точно. — Удобно, наверное, сразу из школы и за кап два замуж, на готовое, — не очень дружелюбно отозвалась одна из женщин, оглядев Катю и Аллочку. Бодровская аж дышать перестала от такой наглости. Ира Захарова зло сощурилась. Она не даст обидеть жену Вадима.

— Да, и правда удобно. Нам, адмиральским внучкам, вообще в жизни всё легко даётся. Как школу заканчиваем, нам сразу командиры миноносцев сами в ноги падают, идиоты же клинические. Других, знаете, на Северном флоте командовать кораблями не назначают, — легко ответила Катерина, — Мы потом им карьеру при помощи родственников устраиваем. Сами адмиральшами становимся. И по новой всё.

Захарова чуть ножик не выронила со смеху. Аллочка хрюкнула, закрыла рот ладошкой. Рассмеялись и остальные. Только та, кому Катя так ответила, возмущённо фыркнув, ушла от них в сторону. — Не обращай внимание на Наташку, — отозвалась ещё одна из академический жён, — у неё муж уже восемь лет кап три. Она эту академию сама выбивала. И ему, — она кивнула в сторону лысыватого щуплого мужика неопределённого возраста, — до твоего Ветрова, как до Луны. А ты правда что ли адмиральская внучка? — Правда, если это действительно важно и что-то меняет, — развела руками Катерина.