– Ну, ты же не думала, что я пропущу прощание с домом, который подарил мне тебя, не так ли? К тому же, – он шагнул в мою комнату и вытащил из-за спины маркерную доску, – несколько лет назад я дал одной девушке обещание, и, думаю, пришло время его выполнить. Я хочу показать тебе мир, Мэгги Мэй. Я хочу увезти тебя в самое важное приключение твоей жизни.

Я улыбнулась и подошла к нему. Он не знал, что самым важным приключением моей жизни был он. Он был моим любимым путешествием, моим якорем, который всегда приводил меня домой. Он положил доску на пол и взял меня за руки.

– Я готова. Я готова прожить с тобой жизнь, Брукс. Мне всегда был нужен ты и только ты. Сейчас я готова отпустить это место.

Он улыбнулся.

– Ты уверена? – Он оглядел пустую комнату.

Я сжалась в его объятьях.

Я прикусила нижнюю губу.

– Может быть, еще пять минут, – прошептала я. Он поцеловал меня в лоб и тихо сказал: – Пусть будет десять.

Когда пришло время уходить, Брукс схватил маркерную доску и взял меня за руку, пока мы выходили из дома. Дождь все еще лил как из ведра, и я поспешила к машине, но Брукс остановил меня.

– Мэгги, подожди! Я забыл сказать. Я помогу тебе вычеркнуть все пункты из твоего списка дел, но хочу получить кое-что взамен.

– И что же?

Он перевернул доску.

Выходи за меня.

– Что? – я нервно усмехнулась.

– Выходи за меня, – повторил он. Капли воды стекали по его носу и падали на землю.

– Когда? – спросила я.

– Завтра, – ответил он.

– Брукс! – Я со смехом взяла его за руки.

– И послезавтра. И послепослезавтра. И послепослепослезавтра. Каждый день, Мэгги Мэй. Я хочу, чтобы ты выходила за меня замуж каждый божий день до конца наших дней. – Он притянул меня ближе к себе, и холодный дождь почему-то стал теплее. В этот момент мы стали единым целым под проливным дождем. Его кожа касается моей, его сердце бьется в унисон с моим, и с этого момента наши души – единое целое. Он легко коснулся меня губами и тихо произнес: – Ты согласна?

Я дважды сжала его руки.

И мы поцеловались под дождем.

Вот оно.

Важное мгновение. Папа всегда говорил мне, что это когда-нибудь произойдет. Брукс был мгновением, которое я ждала всю свою жизнь.

В этот раз – навсегда.

Десять лет спустя

Мэгги

– Здесь так громко, – крикнула Хейли. Мы стояли на стадионе в первом ряду. Две недели назад ей исполнилось шесть лет, и это был ее первый концерт The Crooks. Брукс с ребятами давали концерт в честь двадцатилетия группы на стадионе в пятнадцати минутах езды от нашего дома, и Хейли спросила, может ли это быть подарком на ее день рождения.

– Здесь не громко, ты просто еще маленькая, – передразнил Ной свою младшую сестру.

– Нет, все-таки громковато, – ответила я. Я достала из сумочки розовые шумоизоляционные наушники и надела их на уши дочери. – Лучше? – спросила я.

Она широко улыбнулась и кивнула.

– Лучше.

Когда свет начал гаснуть, Хейли и Ной запрыгали на месте. Когда группа вышла на сцену, мне показалось, что дети сейчас сойдут с ума. Они смотрели на своего отца глазами, полными обожания.

Он их герой. Он мой любимый.

– Привет, Висконсин, – сказал Брукс, обхватив микрофон правой рукой. – Если вы когда-нибудь были на концерте The Crooks, вам известно, что мы никогда не начинали концерт со вступительной речи. Но сегодня особый случай. Сегодня группе исполняется двадцать лет, и чтобы отпраздновать это событие, сегодня мы вернулись в наш родной штат. Мы с ребятами решили посвятить этот концерт человеку, благодаря которому много лет назад сбылась наша мечта. Когда-то одна девушка загрузила в Интернет несколько видеороликов, и именно благодаря ей были открыты The Crooks. Черт, да она даже придумала название группы.

– Мы любим тебя, Мэгги! – хором прокричали близнецы.

– Я люблю тебя, сестра, – сказал Кельвин, улыбнувшись мне.

– Они с тобой разговаривают, мама! – сказала пораженная Хейли.

Я поцеловала ее в лоб.

– Я знаю, дорогая. Классные они, да?

Она вздохнула, и ее глаза засияли.

– Да, мама. Папа классный.

– Итак, первая песня, которую мы исполним, написана не нами. Но только она подходит для того, чтобы начать концерт, посвященный моему самому дорогому и любимому человеку, моей лучшей подруге, – объяснил Брукс. – Это старый хит, надеюсь, вы будете подпевать. «Maggie May» потрясающего Рода Стюарта.

Кельвин заиграл на гитаре вступление, и через несколько секунд Брукс обхватил микрофон руками и начал петь, глядя прямо на меня. Дети продолжали аплодировать и выкрикивали его имя.

– Я стану рок-звездой, как папа, – крикнул Ной, подпрыгивая на месте.

Концерт прошел великолепно, как и всегда. Спев последнюю песню, Брукс сказал:

– Спасибо всем, что пришли. Мы The Crooks, и мы невероятно счастливы, что сегодня вы позволили нам украсть ваши сердца.

Брукс

– Папа, мне кажется, ты сегодня был очень хорош! – сказала Хейли, зевая. У нее были такие же голубые глаза, как у мамы, и такая же красивая улыбка. Когда она улыбалась, я готов был выполнить любое ее желание. Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда я нес ее в спальню. Несмотря на то, что я объездил весь мир и видел много достопримечательностей, ничто не могло сравниться с домом и дорогими мне людьми.

– Да? Ты считаешь?

Она кивнула:

– Да. Я считаю, что мама поет лучше тебя, но все же ты был хорош.

Я поднял бровь.

– Да? Ты считаешь, что мама поет лучше, чем я? – Я положил ее на кровать и начал щекотать. – Скажи, что я пою лучше! Скажи!

– Папа! – она хихикнула. – Ладно, ладно. Ты поешь лучше! Ты поешь лучше!

Я улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Я так и знал.

– Папа? – спросила Хейли.

– Да?

– Время секретов?

Я кивнул.

– Время секретов.

Она придвинулась ближе, притягивая меня к себе, и прошептала:

– Я соврала, когда сказала, что ты поешь лучше.

Я снова начал щекотать ее и продолжал до тех пор, пока мы оба не запыхались. Я взял кота, бродившего по комнате, и усадил его на край кровати Хейли. Там он спал каждую ночь.

– Ладно, пора вам немного отдохнуть. – Я поцеловал ее в нос. – И Хейли?