Два отделения растянулись в линию вдоль берега и открыли огонь. Но промахнулись, и азиаты скрылись по системе окопов, прорытых на склоне горы, оставив после себя лишь кое-какие вещи, 10 фунтов риса да пару «хошиминовских» сандалий.

Я сунул сандалии в ранец. Сделанные из старой, с изношенным протектором, автомобильной покрышки фирмы «Б.Ф.Гудрич», они крепились к ноге длинными резиновыми полосами, вырезанными из камеры, — мальчишкой из таких полос я делал рогатки.

Как-то раз на опушке леса, у покинутой хижины мы раскопали четыре могилы, полагая, что в них мог быть спрятан склад оружия или продовольствия. Десять человек раскидывали могилы сапёрными лопатками, замотав шарфами носы и рты и блюя от ужасной вони, шедшей из земли, но нашли только несколько разложившихся тел.

Земляные пиявки здесь достигали в длину от двух до шести дюймов и были около полудюйма толщиной, присасывались они незаметно, и, приятель…

Как же они сосали кровь!

Непостижимым образом им удавалось пробираться сквозь швы и прорези для пуговиц на форме, дырочки для шнурков на ботинках и обрабатывать нас подобно графу Дракуле, насыщаясь плазмой и красными кровяными тельцами. Нужно было прижигать их сигаретой, чтоб они отвалились, однако они впрыскивали в ранку какое-то вещество, препятствующее сворачиваемости крови, и ранка какое-то время ещё кровоточила.

Эти ранки не заживали, и через несколько дней живые ткани вокруг них загнивали. От этих ранок да от порезов и царапин по всему телу, не заживавшими в тропическом климате, солдаты были усыпаны гнойниками.

Переправы через реки всегда проходили медленно и по всем правилам: справа и слева выставлялось боевое охранение, и мы спешили насладиться коротким отдыхом либо перед переправой, либо сразу после неё, ожидая подхода остальных. Вода в реке доходила до пояса, и при форсировании нужно было пользоваться верёвкой; однако стремительные чистые потоки бежали по песчаному дну, — и мы пили прямо из них и наполняли свои фляги.

Но вода крутила кишки, и во взводе всегда были солдаты, страдавшие от вонючего поноса.

Бойцы говорили, что не пользуются спецтаблетками для очистки воды, потому что от них во рту остаётся привкус йода.

— Если в этой воде живёт рыба, то я точно могу её пить, — заявил один парень. Хотя это мало кого волновало, дизентерия в лесу была одной из самых распространённых болезней, а противомалярийные пилюли придавали коже желтоватый оттенок, как будто ты сам превратился в узкоглазого.

Мне рассказывали, что в первый день операции за три часа до моего прибытия снайпер противника подстрелил двух наших солдат. Сначала погиб головной дозорный. Передовое отделение залегло, но так и не смогло определить, откуда стреляли. Когда взвод снова двинулся в путь, тот же снайпер выбрал новую цель и прострелил голову замыкающему колонны.

Выйдя на опушку леса, взвод погрузил тела в вертолёт, и они отправились в Сайгон, в похоронную службу, — на первый этап долгого пути домой.

На восьмые сутки операции 2-й взвод рассредоточился на открытой поляне для приёма вертушек с боеприпасами.

Другие подразделения роты захватили в плен 15 вьетконговцев, одного бойца СВА, разрушили лечебный комплекс, способный вместить до 50 раненых, и уничтожили четыре тренировочных лагеря, два из которых были предназначены для приёма усиленных рот СВА. Эти лагеря, покинутые за два дня до начала налётов бомбардировщиков Б-52, были оснащены классными комнатами, стрельбищами и гранатными полигонами.

Каким-то образом узкоглазые сумели получить секретную информацию об операции «Саммеролл» ещё до её начала. Им всегда это удавалось.

Но как?

Никто не знал.

«Солдат сказал, что успел собрать три банки с глазами и 24 золотых зуба, пока командир взвода не застукал его. И очень обижался на этот счёт. Срок, проведённый в кутузке Лонг Биня, не засчитали за время его службы во Вьетнаме. Этот срок оказался потерянным временем, и ему предстояло оттрубить ещё восемь месяцев.

— Грёбаное офицерьё! Почему всё удовольствие от войны только им, — ворчал он».

Вьетконговцев взяли в плен в пещере длиной около 100 метров. С ними было 50 женщин и детей; все они прятались в пещере как в бомбоубежище. Мужчины не признавались в принадлежности к партизанам, убеждая, что они простые крестьяне.

Они и были крестьянами. Только днём, а ночью — становились бойцами Вьет Конга. Именно эти люди контролировали окрестности и снабжали проходящие полки СВА.

Мы появились из джунглей, и бойцы ВК сгрудились на поляне: сидели на корточках и молчали. Их оружие было составлено рядышком в две пирамидки: семь карабинов, автомат АК-47, четыре арбалета и большое количество боеприпасов.

Меня поразило, что вьетконговцы, которых мы назвали «Бандой в чёрных пижамах», использовали такое примитивное оружие, как арбалеты. Однако примитивное или нет, в хороших руках арбалет превращался в меткого и бесшумного посланника смерти. За месяц до этого в базовом лагере 1-й дивизии, дислоцированном в Ан Кхе, стрелой из арбалета был сбит вертолёт: она попала хвост машины и застряла в стальной обшивке.

Один из партизан своим отталкивающим и суровым лицом напомнил мне голливудского крутыша Чарльза Бронсона. Другой пленный оказался взводным сержантом ВК, у него нашли бумаги, подтверждающие, что он прекрасный солдат, уничтоживший много американцев, и замечательный командир. Его захватили «пауки» — дозор глубинной разведки 2-й роты.

Остальные пленные являли собой неприглядное стадо. Голодные и больные, они смердели, их головы и миниатюрные тела сплошь покрывали гноящиеся язвы.

И вот они сидели, напуганные до усёра и сбитые в кучу, как мокрые вороны на телеграфных проводах.

Поначалу пленные отказывались говорить, хотя у нас был сержант-переводчик. Но командир 2-й роты капитан Джим Дэвидсон из Атланты, штат Джорджия, знал, как заставить этих молчаливых, как кремень, узкоплёночных щебетать канарейками.

Поэтому их стали выхватывать по одному, завязывали глаза, отводили на 50 метров в джунгли и затыкали рот. Длинная очередь из М-16 рвала воздух на части. Пленные не видели, что происходит, но сразу врубались, что если не отвечать на вопросы, то остаётся прямая дорога к чёрту на рога.

Когда капитан вернулся за третьим, пленные решили, что, вероятно, они знают кое-что и затараторили все разом певучими голосами, как если б жизнь их зависела от этого.

Силы Вьет Конга состоят из трёх частей: одетых в форму, обученных и преданных партизан; иррегулярных частей, воюющих самым разнообразным оружием и одетых в шорты или знаменитые чёрные пижамы; и, наконец, шпионов, сборщиков налогов, вербовщиков и политических комиссаров.

Преданный воин ВК — это грозный солдат. Он может жить, как крот, в лабиринте подземных туннелей в таких условиях, в каких смогут выжить лишь немногие западные войска. Без поддержки с воздуха он сражается с врагом, обладающим самыми мощными военно-воздушными силами в мире — силами, состоящими из стратегических бомбардировщиков Б-52, которые наносят удары с высот, не досягаемых для вьетнамских средств ПВО, и других боевых самолётов, способных взлетать с авианосцев, курсирующих где-нибудь в Южно-Китайском море.