— Где спальня?

Линдстром выпустил ее волосы, и Маргарет больно ушиблась плечом. Голова ныла, как будто с черепа содрали кожу; интересно, удастся ли это вылечить? Она услышала, как открылась дверь спальни… А потом Линдстром издал странный звук, значение которого она не сумела разгадать… Прежде чем она успела понять, в чем дело, раздался выстрел, и Линдстром влепился в стену рядом с ней.

Маргарет подняла взгляд от его мокасин и увидела, что над правым коленом расплывается алое пятно.

Она с трудом, из-за удавки на шее, повернула голову и увидела в полумраке спальни, куда достигал свет из коридора, Майкла с отцовским пистолетом. Он был мертвенно-бледным, бел как мрамор — так всегда бывало во время приступов мигрени. В тусклом свете, босиком, растрепанный, в майке, он казался привидением. Ящик, где лежал пистолет, был открыт, белье выброшено на пол. До Маргарет дошло, что за двадцать три с половиной года, проведенные Джо-старшим в полиции, из этого пистолета впервые выстрелили не на службе. Майкл держал оружие одной рукой, но оно как будто было слишком тяжело для него и угрожало перевесить.

Линдстром обхватил колено обеими руками, словно пытаясь остановить расползающееся пятно, но оно продолжало расширяться. Линдстром и Маргарет вместе наблюдали за ним.

Майкл сделал два неуверенных шага к порогу.

Линдстром перевел взгляд на Майкла, на Маргарет, на пистолет. И вскоре Маргарет и Майкл услышали, как он ковыляет по лестнице к двери.

Майкл медленно шагнул к матери, уронил голову набок, посмотрел куда-то вверх и рухнул на пол.

Поднимаясь по лестнице вслед за Джо и глядя на него снизу, в укороченной перспективе, Рики понял, что за чудовищное создание на самом деле его брат — настоящий кентавр с массивными ляжками и довольно тонкими лодыжками. Он бы не удивился, если бы Джо вдруг сбросил кроссовки и продемонстрировал ему копыто.

Джо пришел сюда, чтобы убить Линдстрома. Рики в этом не сомневался. У брата с собой был пистолет. Если Линдстрому повезет, Джо пустит в ход оружие. Лично Рики не знал, помочь брату или предотвратить убийство. Разумеется, если он вообще сможет вмешаться, когда Джо возьмется за дело.

Джо вышиб дверь одним ударом и остановился на пороге, тяжело дыша.

Квартира была пуста. Остались только выключенный из розетки старый вентилятор и несколько бумаг на полу. Курт Линдстром исчез.

Больше в Бостоне его не увидят.

Шагая теплым вечером по улицам, Джо думал о смерти — он не боялся, просто размышлял, сколько в человеческой жизни может быть таких вечеров, когда бродишь в свое удовольствие. Поэтому в ту минуту, когда его крепко схватили за плечо, он пребывал в философском настроении и был готов к любой неприятности. Его сбило с толку то, что он находился на Бойлстон-стрит, где строили новый клуб «Плейбой», и смутила фамильярность прикосновения — кто-то запустил ему четыре пальца под мышку, — поэтому Джо обернулся с удивленной улыбкой на лице. Он ожидал увидеть друга.

Вместо этого он увидел одного из головорезов Гаргано. Джо его знал, имя этого парня звучало как птичье чириканье — Чико Тирико. Типичный уличный боец, широколобый итальяшка. Тирико, впрочем, был посильнее многих — боксер-тяжеловес, который продолжал поддерживать форму. Ни двойного подбородка, ни вываливающегося из-под рубашки брюха.

Сам Гаргано когда-то тоже выступал на ринге — это было распространенное явление среди гангстеров. Местные спортивные залы неизменно поставляли молодых качков. Парень, взявший первый приз, всегда мог рассчитывать на то, что ему удастся найти применение своим мускулам.

— Эй, коп! — окликнул его Тирико.

Джо сердито сбросил его руку. Ему не нравилось, как это выглядит со стороны, — еще подумают, что всякий идиот может остановить его на улице. Он, в конце концов, полицейский — невзирая ни на что.

На тротуаре маячили еще трое парней. Обеспокоенные движением Джо, они придвинулись ближе.

— Все нормально, — негромко проговорил Тирико.

Они отошли. Показался Гаргано — с землистым лицом наркомана. Поговаривали, что он давно уже сидит на героине и постепенно теряет над собой контроль. Его лицо как будто расплылось. Джо перевел взгляд на кирпичную стену, чтобы убедиться, что он не утратил остроты зрения, что дело не в его глазах, а в самом Гаргано.

Гаргано сказал:

— С тобой хотят поговорить.

— Кто?

— Босс.

— Хочет со мной поговорить?

— Да.

— Хреновина! — Джо глазами указал на четверых гангстеров. — Зачем здесь эти груды мышц, если мы всего лишь собираемся поговорить?

— Да, поговорить. Честное слово, Джо.

— Где?

— В баре, здесь, за углом. Вернешься через минуту как ни в чем не бывало.

Джо задумался. Крайне безрассудно со стороны Гаргано подходить к нему в людном месте, пусть даже в сумерках. Гангстер, который хватает копа за руку на улице, в деловом районе, сильно подрывает его репутацию. Джо счел это еще одним признаком того, что его ожидает безрадостная перспектива: Гаргано не стал бы засвечивать ценного человека, намеревайся он и впредь держать его при себе. Но с другой стороны, странное поведение Гаргано может означать лишь то, что он не контролирует себя под действием героина. Винни Зверь следовал обычным для гангстера путем: однажды он уйдет из жизни в ореоле славы, убитый собственной же необузданностью, совсем как Пол Муни в «Человеке со шрамом». Но если Зверь вознамерился прикончить Джо, то не стал бы делать подобных глупостей. Во всяком случае, у него достаточно людей. Джо предпочел тактично уступить.

— Ладно, — сказал он. — Увидимся в баре.

— Нет. Поедешь с нами.

— Вас и так пятеро. Я что, в багажнике поеду?

— Господи, Джо, я же тебе сказал, все в порядке. Клянусь.

— Все равно. Сегодня отличный вечер для прогулки.

Гаргано покачал головой, люди так недоверчивы.

— Ладно, иди пешком.

Чико Тирико ткнул Джо в плечо.

— Шагай, ублюдок.

Джо промолчал.

Он прошел три квартала до Тремонт-стрит. Черный «кадиллак» Гаргано катил позади.

Вся компания вошла в бар. Вечерние посетители молча обернулись посмотреть на пленника и конвой.

Они спустились по старинной лестнице, в подвальную комнату, грязную, маленькую, без окон, только несколько стульев и стол.

Там ждали двое.

Гаргано жестом велел Джо войти, и тот подчинился.

Меньший из двоих смотрел прямо на него. Это был итальянец, стройный и высокий, хотя и ниже Джо, лет за пятьдесят, с густыми темными волосами, которые уже начали седеть на висках и надо лбом. Он стоял в позе демонстративного вызова: руки сложены на груди, голова откинута, подбородок выпячен, брови сдвинуты.