С трудом, но мне удалось сохранить видимость бесстрастности. А так хотелось засмеяться в голос!

Оценив мою выдержку кивком, Валесантери продолжил:

– Жили они в одном дворе, учились в одной школе. И бредили все славой великих воинов. Но судьба решила преподнести им парочку сюрпризов. Для развлечения.

– Это ты о том, что твоему отцу предложили технический факультет?

Тот помедлил с ответом, потом качнул головой. Показалось, что обиженно.

– Он познакомился с моей мамой. – Заметив тень огорчения, мелькнувшую в моих глазах, улыбнувшись, пожал плечом. – Впрочем, это произошло в один день, так что ты не слишком ошиблась.

На этот раз удержаться оказалось труднее. Но я справилась.

– Вторым оказался Эдмон Мирайя?

Тот опять качнул головой.

– Шторм. За отцом нашего полковника присматривали еще в школе. Он рано начал демонстрировать свои аналитические способности. Но для него все закончилось трагически. Погиб, когда Славке было лет двенадцать.

– Славке? Лет двенадцать? – переспросила я, соображая, что именно стоит за его оговорками. Если я правильно поняла, то должна была знать Шторма раньше, чем мы познакомились с ним на крейсере Орлова. – А сколько тогда тебе было лет?

Он улыбнулся.

– Я на шесть лет его младше. А ты была тогда еще совсем малявкой. – Посмотрев на меня, когда я скептически ухмыльнулась – разница всего в два года, добавил: – Для нас. – Продолжил уже о Шторме, поясняя, почему я не связала некоторых знакомых родителей со своими знакомыми. – Да и жил он с матерью, ее фамилию и носил. Это, уже поступая в Академию, сменил. В честь отца.

– Так это ему сейчас…

– Сорок два, – подтвердил Валесантери, едва ли не смеясь. Я бы на его месте хохотала в голос. – Едва ли не самый молодой полковник. Ты думаешь, чего у них с Вороновым так не сложилось? Тот старше его на десять лет.

– Хорошо, – угрюмо пробормотала я, понимая, что гнать меня надо из маршальской службы. Все-то я знала, только не то, что находилось под носом, – с этими понятно. А Ровер?

– А Ровер? – протянул он задумчиво, словно к чему-то прислушиваясь. – Это отдельная история, я тебе расскажу ее позже.

– Что?! – Расслабленной я только выглядела.

Ответом на мой вопрос вдалеке, в той стороне, где находился космопорт, взметнулось в потемневшее небо алым. Затем еще раз, еще… Небоскреб дрогнул, словно недовольно отзываясь на происходящее там, и только потом до нас донесся тяжелый гул взрывов.

Завыли сирены. Далеко… ближе… Кто-то закричал. Надсадно, не скрывая рвущегося из груди ужаса.

На игры это уже не было похоже.

Я машинально вскочила, но тут же остановилась, лишь наблюдая за тем, как остальные посетители ресторана бегут к противоположному от нас краю.

На их месте я бы поторопилась домой.

Хотела поздравить Горевски с удачным отвлекающим маневром, но Валесантери явно не разделял моего восторга. Его лицо было напряженным. Что-то шло не так… Или… это было только начало?

Этот факт прокомментировать я тоже не успела. Еще одно зарево, теперь немного правее, как раз там, где… находилась наземная база пограничников.

Подумать, входило это в планы Шторма или нет, я опоздала. Реплика Горевски прозвучала как приказ:

– Комм на стол, уходим!

Подчинилась беспрекословно. Мне предстояло стать приманкой и привести Исхантеля в ловушку. Для этого необходимо выбраться из того хаоса, который вот-вот должен был начаться.

Команда на разблокировку браслета, вторая активировала систему безопасности. Несанкционированный доступ инициирует самоуничтожение.

Элизабет Мирайя больше не найти… Умно́! Оставалось надеяться, что и дальше будет не хуже.

– Где твой кар?

Мы с Горевски стояли уже у самого края.

Действовал он быстро. На то, чтобы перерезать плазменным ножом два тонких стержня, обвитых зелеными плетями, Валесантери хватило по секунде на каждый, еще с десяток – чтобы поглотитель разорвал пленку защитного поля.

– Здесь. – Воздух перед нами бледно-голубыми линиями расцвечивала карта района. Двинув рукой, тронула пальцем пустоту между прямоугольником здания и похожим на кляксу пятном парка.

Поведя взглядом из стороны в сторону – фиксируя ориентиры, Горевски резким движением подтянул меня к себе. Щелчок, и талию опоясала жесткая лента антигравитационного пояса.

Шторм тоже любил… сюрпризы!

– Тогда… прыгаем, – усмехнулся Валесантери, словно откликаясь на мелькнувшую в моей голове мысль. Когда я дернулась, скорее от неожиданности прозвучавшего предложения, чем от страха, иронично уточнил: – Кстати, я забыл спросить: ты высоты боишься?

Я высоты не боялась. Сдвинув предохранитель коррекции, первой бросила тело вниз.

* * *

– Ты превзошел себя, – равнодушно произнес Геннори, глядя Вячеславу в глаза.

У того даже мурашки поползли от такого взгляда.

Впрочем, полковник догадывался, что на этот раз он скорее всего переступил некую черту, до которой еще можно было все оправдать.

Надеялся, что Лазовски поймет. Поймет, как уже понимал, когда он использовал его сотрудников в своих играх. Ничего не объясняя, полагаясь только на веру друга в то, что ради малой цели он не будет рисковать пусть и хорошо подготовленными, но все же не относящимися к военному ведомству людьми.

– По-другому не получалось, – грустно хмыкнул Шторм, догадываясь, о чем думает сейчас собеседник.

Точнее… о ком.

Вот это и напрягало. Он знал, какое место в жизни Геннори занимала эта женщина. Знал, но был вынужден втянуть ее в эту операцию. Она идеально подходила на роль приманки для самаринянского жреца.

А то, что им оказался Исхантель… совпадение, которого он, Вячеслав Шторм, хотел бы избежать.

Не все было в его силах.

Была еще одна причина, но… полковник надеялся, что Ровер о ней не догадается. Сводником он себя как-то раньше не представлял.

– Надеюсь, ты учел все!

Лазовски и Шторм были похожи.

Не внешностью. Помощник директора Службы Маршалов отличался аристократизмом и безупречностью во всем.

Куратор Службы внешних границ выглядел попроще, что не отменяло его привлекательности для прекрасного пола.

Чего стоили одни усы! Знаменитые усы Вячеслава Шторма! Он и без них был весьма ничего, а уж когда те красовались на его лице…

Благодаря им или кажущейся безобидности полковника женщин, желавших заграбастать себе перспективного в плане будущей жизни офицера, было немало.

Тот от общения, часто довольно близкого, не отказывался, умудряясь обставить последующее расставание так, что ни одна из пассий не оставалась в претензии.