оно не исчезло бы от этого, не перестало бы быть «изменением», но пребыло бы самим собой, изменением же, но только другим. Сущность же его не могла бы исчезнуть и стать другою, потому что тогда и самого «изменения» уже не было бы, а было бы нечто другое, напр. свойство, вещь, причина, бытие, – словом, все, но только не изменение. Точно так же, когда что-либо появляется вновь в природе – будет ли то вещь, изменение, атрибут, – всегда появляется именно сущность происходящего, сопровождаемая свойствами и прочим, а не свойства и прочее, сопровождаемое сущностью. Словом, с каких бы различных точек ни рассматривали мы природу, в какие бы различные моменты ни старались ее уловить, повсюду и постоянно мы будем убеждаться, что есть во всем, из чего сложена природа, нечто, из чего по преимуществу состоит оно и на чем держится все другое в природе.

Все сказанное позволяет нам дать второе, уже более полное определение сущности: «сущность есть основа всего в пребывающем и происходящем и источник самопребывания его», или, что то же, она есть основа, на которой держится бытие, и источник, откуда истекает самобытие. Это нужно понимать в том смысле, что без сущности невозможно и немыслимо было бы ни существование чего-либо в вещах, ни самостоятельность, индивидуализм в существующем.

Если, наконец, мы рассмотрим, что такое это другое, держащееся на сущности, и определим, что такое она сама в отношении к этому другому, то мы увидим, что сущность составляет первую сторону в бытии, соответствующую первой схеме разума, а они – остальные стороны его, соответствующие остальным схемам познающего начала в человеческом духе: не вообще что-нибудь держится на сущности, но атрибуты; не вообще что-нибудь происходит, но именно сущность; не вообще что-нибудь производит следствия, но эта же сущность и т. д. Словом, свойства суть всегда свойства сущности, следствия всегда суть следствия сущности, причина всегда есть причина сущности, сходство и различие с чем-либо всегда имеет сущность, в численные отношения всегда вступает сущность же. И этому не противоречит то, что и атрибуты, напр., имеют свою причину; потому что и в атрибуте есть своя сущность, и когда происходит атрибут, то происходит именно эта сущность атрибута. Напр., белизна есть атрибут, сущность которого состоит в полной отражаемости солнечного луча от чего-либо, и когда становится белым что-либо (появляется свойство белизны), то начинается именно полное отражение света от того, в чем появляется это свойство.

Это рассуждение приводит нас к третьему и уже последнему определению сущности: «сущность есть первая сторона бытия, соответствующая первой схеме разума; делающая бытие тем, что оно есть, и служащая опорою для других сторон бытия, делающих его таким; каково оно есть», – где слово «такой» указывает не на свойства только, но и на причины, цели, следствия и прочее в существующем и совершающемся.

Определив, таким образом, сущность как основу бытия и самостоятельности вещей, мы можем перейти к вопросу о том, что именно бывает этою основою в различных вещах.

То, что делает то, в чем оно есть, тем, что оно есть, различно в существующем и в совершающемся. В существующем все обусловливается и определяется в своем бытии и в своей самостоятельности, во-первых, тем, из чего оно состоит, и, во-вторых, тем, как расположено в нем то, из чего оно состоит; первое есть начало, образующее вещь, и мы назовем его составом; второе есть образ вещи, и мы назовем его строением. И в самом деле, что состав и строение есть сущность всего существующего, это ясно из того, что части его, т. е. отдельные существующие вещи, слились бы в одно, если б они или состояли из одного, или если б имели бы одинаковое строение. Напр., идеи предметов не были бы различимы от самих предметов, если б первые и вторые не состояли из различного одни из вещества, другие – из духа. Так же если бы и строение не составляло сущности, тогда отдельные реальные предметы, состоя из одного и того же вещества, не имели бы отдельного существования, но слились бы в однородную массу. С другой стороны, в каких бы различных местах, в какое бы различное время, от каких бы различных причин и с какими бы различными целями ни происходили вещи – всякий раз, когда в двух из них мы заметим один и тот же состав и одно и то же строение, мы признаем их одною и тою же вещью. Так, теорема Пифагора и для Пифагора, и для нас есть одно и то же, так, пшеница времен фараонов и наша пшеница есть одна и та же пшеница. В совершающемся же сущность составляет, во-первых, то, что происходит в каждом отдельном изменении, и, во-вторых, порядок, в котором соединены между собою все отдельные изменения. Первое назовем строением изменения, второе назовем строением процесса как целого, слагающегося из отдельных изменений как из элементов своих. Строение процесса распадается еще иногда на строение во времени, или собственно процесс совершения; и на строение в пространстве, или на расположение процесса. Так, напр., сущность образования животного в яйце матери состоит, во-первых, в элементе изменения, т. е. в том, что совершается с каждой отдельной частицею яйца в каждый отдельный момент времени; во-вторых – в том целом процессе или ряде изменений, через который проходит такая частица от момента зачатия животного до момента полного образования его, и, в-третьих, наконец – в том сложном плане, следуя которому отдельные частицы движутся в яйце по различным направлениям.

Итак, сущность пребывающего лежит в устроенном, т. е. планомерно расположенном начале – будет ли то вещество или дух безразлично; а сущность совершающегося лежит в устроенном, т. е. планомерно расположенном, процессе. Таким образом, и здесь, и там строение одинаково входит в сущность, и, следовательно, оно существенно для всего бытия; но то, во что входит это строение, различно в существующем и совершающемся: в первом оно неподвижно, во втором оно движется; отсюда – устроенное существующее и устроенное совершающееся, форма и процесс, как две первичные основы всего мироздания, на которых все держится и из которых все истекает в нем.

III. Форма существования сущности должна быть определена двояко: в отношении к тому, в чем пребывает она (сущность), или к вещи; и безотносительно. Безотносительно каждая сущность пребывает вечно в скрытом состоянии и временно в состоянии обнаруженном; с вещью же, ее заключающей, она одновременна, т. е. вещь пребывает, пока пребывает ее сущность, и сущность пребывает, пока пребывает вещь. Если рассматривать оба эти существования в связи, то не трудно заметить, что существование сущности в вещи совпадает с обнаруженным безотносительным существованием