Солнце вмешивается и в спорт. На автогонках NASCAR при жарком солнце лучше происходит сцепление покрышек с почвой. Напротив, в американском футболе и бейсболе дешевые зрительские места, выцветшие на солнце, очень часто упоминаются в качестве причины, помешавшей игроку поймать мяч[410]. И не только поймать. Однажды Харди, мировая величина в теории чисел и любитель крикета, оказался на главном крикетном стадионе Lord’s. Там он стал свидетелем того, как игрок с битой был ослеплен солнечным зайчиком из неизвестного источника. В конечном итоге источник был установлен – им оказался “большой нагрудный крест, покоившийся на животе у внушительных размеров священнослужителя. Судья вежливо настоял на том, чтобы крест был снят”, к удовольствию антиклерикала Харди[411].

Солнечное вмешательство бывает и оправданием неправильных решений, я сам стал жертвой этого. В 1994 году чемпионат Содружества по фехтованию проводился в большом шале на горном курорте в 75 милях от Ванкувера. Это было потрясающее место, покрытые снегом горы дополняли белоснежную форму фехтовальщиков. Я входил в команду Северной Ирландии. К вечеру в сабельной секции оставалось восемь участников. Выходя на бой с канадским противником, я знал, что победитель получает как минимум бронзовую медаль. Схватка шла с переменным успехом, мы дошли уже до четырнадцати касаний, оставалось одно решающее. Противник атаковал, я парировал и сделал выпад. Поскольку он не защитился, а перешел в новую атаку, я понял, что удар был мой. Но я не учел судью. В международных соревнованиях национальность судьи не всегда принимается в расчет, а наш оказался канадцем. Он сказал, что не может присудить удар, поскольку из-за солнца невозможно было увидеть, парировал ли я должным образом первый выпад. Поскольку солнце садилось за его спиной, а освещение в зале было хорошее, это решение было сложно принять, многие мои соратники по команде не сдержали громкого негодования. В итоге был назначен новый раунд, и на этот раз мой оппонент сделал удачный выпад и выиграл схватку, а в конце и золото.

“Любовь есть свет, а ненависть – тень”, – писал Лонгфелло. За торжеством света следует его постепенное уменьшение в течение дня и, наконец, его окончательное угасание, и это все тоже части солнечной истории. Тень в своем самом прямом смысле – это то, куда не достает свет, иногда ее называют “негативом света”, дневной темнотой. Во многих древних культурах человеческая тень считалась душой человека. С их точки зрения, тень, не имеющая сути, есть ничто, экзистенциальная пустота. Восточноафриканское племя ваника даже боится собственной тени, возможно, считая, что эти неотделимые от них эманации постоянно следят за ними и могут свидетельствовать против. Зулусы говорят, что труп не отбрасывает тени. Питер Пэн остался без своей тени, когда выпрыгнул в окно у Дарлингов (ее спрятали в ящик, а потом ее пришила обратно Венди) – возможно, это подсознательная реакция Барри на идею экстернализации. “Кто может рассказать мне, кем я стал?” – вопрошает король Лир, а верный Кент отвечает: “Тенью от Лира”.

Огромный мяч Кришны, Махабалипурам, на юго-восточном побережье Индии, 1971 год (Photo by Max Pam)

На другой стороне культурной шкалы стоит ритуал Симлоки, или Солдатской горы, – погасшего вулкана 5 тыс. футов высотой неподалеку от границы Калифорнии и Орегона. Когда вечером солнце садится, тень Симлоки вытягивается, пока через полтора часа не доползает до дальней стороны долины, расположенной в 12 милях. Симлоки является священным местом индейского племени ачумави, а тень почитается как великий дух. Согласно легенде, два выдающихся мифических прародителя племени согласились соревноваться с тенью, пересекающей долину. Из этой традиции выросло соревнование. Тот, кто обгонит Симлоки – возможный, хотя и редкий результат, – считается обладателем сверхъестественных возможностей. Поскольку тень сама по себе призрачное существо с соответствующими возможностями, это своеобразный противник, с которым надо считаться. Так, если бегун по дороге оглянется через плечо, он будет мгновенно повержен – смельчаки ачумави никогда не оглядываются.

Крестьянин прячется в тени от солнца. Камбоджа, 1952 год (Werner Bischof / Magnum Photos)

Альпинисты иногда встречаются с явлением, известным как Брокенский призрак, – тень альпиниста вырастает в размерах и окружается радужным сиянием. В действительности это результат наличия тени и эффекта дифракции.

Вебстерский словарь приводит двадцать три значения слова “тень”, включая паразита, шпиона и дьявола, а “бросать тень” означает угрозу счастью, дружбе и славе. На Среднем Востоке тот, кто приносит беду, “отбрасывает желтую тень”. Толкин во “Властелине колец” создал неприступную страну Мордор, “прибежище теней”. В произведениях о ниндзя, культовых историях о японских ассасинах XIV века, эти смертоносные воины могут превращаться в “живые тени”. В той же японской культуре цветы относят к двум категориям – in (тень) и yō (солнце). Тени сыграли роль даже в криминалистике: в 1920-е годы один известный юрист доказал вину убийцы, показав на фотографии, что тени свидетельствуют совсем о другом времени дня, чем говорил обвиняемый[412].

Сопоставление темноты со злодеяниями вполне естественно, но есть и целая категория людей, работающих по ночам и избегающих дневного света, – каста неприкасаемых в Индии. Считалось, что один только вид такого человека даже на расстоянии способен запачкать свидетеля, поэтому несчастных, встретившихся в дневное время, часто убивали[413]. В Индии было, да и поныне остается много таких мрачных законов. Например, веками считалось глубочайшим оскорблением наступить на царскую тень или, еще хуже, бросить свою тень на властителя. Загрязнение тенью – загородить солнце от человека высшей касты – было грубейшим проступком, и даже представители низших слоев старались не наступать на собственную тень: французский политик, побывавший в Индии в 1957 году, вспоминает селян, проводивших дневные часы на деревьях, избегая такого риска[414].