Олл разворачивается, лазерная винтовка у бедра, переключенная на автоматический огонь. Одна очередь, дульная вспышка дергается, как проблесковый маячок.

Позади хрустят кости. Олл резко оборачивается. В растекающейся луже крови лежит культист, которого он не заметил. Графт ударил его одной из подъемных конечностей.

— Спасибо, — произносит Олл.

— Он собирался вам навредить, рядовой Перссон.

В такие моменты Олл жалеет, что не может научить старого рабочего сервитора стрелять.

В такие моменты…

Сколько раз он молился, чтобы никогда больше не было таких моментов? Печальная правда состоит в том, что существует только война. Всегда нужно сражаться на очередной войне. Олл это знает. Знает лучше, чем кто бы то ни было.

Быть может, это она. Быть может, Грамматикус на этот раз оказался прав. Быть может, это последняя война. Быть может, это будет последний бой.

Кранк пытается подняться. Он потрясен. Олл ищет Рейна. Он видит, как нечто утаскивает парня в тень.

— Оно его схватило, оно его схватило! — бормочет Кранк.

— Все в порядке, — говорит ему Олл, глядя не на него, а только на Рейна. — Хватай воду. Лезь в ялик. Мы отправляемся.

Может быть, мальчишка мертв. Может быть, просто упал в обморок. Теперь от лазгана не будет пользы. Та тварь, которая его схватила, вышла прямиком из варпа. Олл не знает, что видят Рейн и Кранк. Наверное, что-нибудь из иллюстрированного бестиария. Олл видит его, как оно есть. Грязная материя, сплавленная в человекоподобную форму, облаченная в мантию кошмара. Оно достаточно реально — достаточно реально, чтобы убить, — однако тем не менее оно не реально. Это всего лишь отражение в энергии этого мира чего-то из Имматериума. Чего-то голодного, возбужденного, которому не терпится нанести удар.

Если угодно, называйте это демоном. На самом деле это излишне конкретное слово, хотя, может быть, в нем содержится все, что определяет демонов.

Олл бросает взгляд вниз, на тела убитых им оборванных воинов в черном. Им было известно о варп-магии. Не много, но достаточно, чтобы заинтересоваться ей. Достаточно, чтобы поверить, будто они нашли невыносимую истину. Достаточно, чтобы создать культ, религию. Достаточно, чтобы лишиться разума. Как эти идиоты — Несущие Слово. Все, связанное с варпом, губительно. Как только ты к нему прикасаешься, оно прилипает. От него нельзя избавиться.

Черные ножи их братства. Ритуальные ножи. Атамы. Он поднимает один из них, ближайший, и пригоняет ручку к стволу винтовки. На крайний случай сгодится — импровизированный отъемный штык. Он довольно неплохо использовался при Аустерлице.

Олл заклинивает его, затем делает шаг вперед и вгоняет черный клинок в существо, которое вцепилось в Рейна. Во все стороны бьет черный свет. Облако дыма, вонь тухлых яиц и гнилого мяса.

Демоническая тварь кричит, словно живая женщина, и умирает. Материя, из которой она состоит, распадается на черную слизь. Она полностью покрывает Рейна, и мальчишка отключается. Но у него все еще есть пульс.

Олл озирается. Позади него, глядя на Рейна, стоит девочка Кэтт.

— Помоги мне его тащить, — произносит Олл.

Она ничего не отвечает, но берет Рейна за ноги. Появляется Зибес, в глазах которого ужас, и помогает ей.

Олл выдергивает из ружья то, что осталось от ножа, и швыряет его в грязную воду. Он касается символа, который находится возле его горла, и шепотом благодарит своего бога за избавление. В конечностях старого тела покалывает адреналин. Он ненавидит спешку, ее жжение. Он думал, что оставил эту чушь позади.

Он поворачивается к ялику. Стрельба привлечет внимание, однако, по его подсчетам, у них есть время отчалить и двинуться по каналу.

Он видит Брата Ножа, которого свалил Графт. Командир, офицер, вожак стаи. Маджир. Лицом вниз. Повсюду кровь из раны в голове. Возле него на мостках лежит нож, еще один атам.

Но у предводителя он хорош. Мастерски сделан. Специально, чтобы отметить его власть и значимость. Эта вещь лучше, чем грубые ритуальные шипы, которыми вооружены остальные, если нечто столь испорченное и злое по своей природе вообще можно назвать хорошим.

Возможно, это не в точности то, что ищет Олл, но оно самое близкое из того, что он видел, и он будет глупцом, если оставит его.

Он подбирает нож, заворачивает его в тряпку и запихивает в набедренный подсумок.

Через три минуты двигатель ялика с грохотом оживает, и лодка выходит на темную воду, прочь от платформы.

Криол Фоуст резко приходит в себя. Он садится, оторвав лицо от прохладного и сырого настила. Повсюду кровь, он весь в крови. Он ощупывает пальцами скальп и находит участок черепа, который болит действительно ужасно и который не должен вот так сам по себе двигаться.

Его несколько раз тошнит.

Он знает, что у него кое-что забрали, нечто особенное и драгоценное, данное ему Аруном Ксеном. От этого зависело будущее Фоуста. Он нуждался в этом, чтобы обрести могущество и власть, о которых грезил.

Кто-то умрет за то, что взял это.

Нет, куда хуже, чем умрет.

[отметка: 12.41.11]

Приглушенные удары. Как будто уши заложены. Как будто все в тумане. Похоже на стук крови в висках.

Шум. Пронзительный скрипучий шум. Это вокс. Вокс в шлеме. Передача. Что там говорят?

Вентан пытается ответить. Рот оцепенел, не слушается. Он перевернут вверх ногами. Он чувствует запах крови. Своей.

Он силится услышать. Оно становится громче, громче, проходит сквозь глушащие его слои, словно звук через воду, пока не становится отчетливым, громким и понятным.

— Самус. Это единственное имя, которое ты услышишь. Оно означает конец и смерть. Самус. Меня зовут Самус. Самус повсюду вокруг тебя. Самус — человек рядом с тобой. Самус будет глодать твои кости. Оглянись! Самус здесь.

— Кто говорит? Кто это? — запинаясь, спрашивает Вентан. — Кто на канале? Назовитесь.

Он лежит на спине на земле, на склоне из щебня и перемолотого дерна. Он в парке дворца Лептия Нумина.

Он поднимается. Рядом двое мертвых Ультрамаринов — один раздавлен, другой разорван пополам.

Вентан вспоминает. Вспоминает, как менялся Ксир.

Он озирается.

Демон огромен. У него неимоверно длинные, тонкие и костистые руки, он перемещается на них, как летучая мышь на сложенных крыльях. Два рога на голове громадны.

Он атакует дворец. Ломает фасады. Рушащиеся секции падают наружу огромными, насыщенными пылью пластами каменной кладки и гипса.

Перед ним отступает Армия и боевые братья, которые поливают его при помощи всего, что у них есть: болтеров, лазеров, плазмы, твердых снарядов. Выстрелы решетят и пробивают гротескную черную громаду твари, однако похоже, что это не причиняет ей вреда. Вентан слышит в ухе ее голос, бормочущий в воксе: