не произносил заклинаний, а просто сжимал свою волшебную палочку так сильно, что побелели костяшки на пальцах. – Даже те, что служит рядом с тобой, произносят те же слова и поют те же гимны, что и ты?

– Ты пытаешься поколебать мою веру, – спокойно произнесла Примата Делфайн. – Зло пытается это сделать. Я знаю, что среди верующих могут скрываться маги. Они обязательно будут выкорчеваны и преданы огню. В этом я не сомневаюсь.

– А ты будешь среди тех, кто будет предан огню, священнослужительница? – прошипел Майрсил. Еще одна цветная вспышка, на этот раз черная, словно безлунная ночь, кристаллизировалась на ее защите и осыпалась, оставив ее неповрежденной.

– Я буду держать этот факел, – сказала примата. – Единственным моим желанием является желание искать магию, искать зло во благо церкви.

Майрсил засмеялся неприятным, издевательским смехом. – Ты до сих пор не понимаешь? Ты – одна из нас! Ты точно также пользуешься заклинаниями, как и мы, «злые маги»!

– Ты пытаешься поколебать мою веру, – повторила примата Делфайн. – Зло пытается это сделать.

– Ты не осознаешь этого! – простонал Майрсил. – Ты окружаешь все религиозными догмами и ритуалами, но не понимаешь элементарной вещи! Ты пользуешься магией точно так же, как и мы! Все твои чудеса и таинства! Магия!

Примата проигнорировала Лорда Верховного Мага. Вместо этого она подняла руки и нараспев произнесла: – Омытые благословенным светом, язычники посмотрели на испорченность своих душ и впали в отчаяние! – Все ее тело словно бы начало светиться своим собственным светом, он наполнил комнату, поглощая все на своем пути.

Когда он рассеялся, Лорд Майрсил продолжал стоять внутри и улыбался. – У меня тоже есть своя защита, твое святейшество. А тебе следовало бы спросить себя, как такая защита может быть эффективной против твоих «чудес», если они по своей природе не являются магическими.

– И я возьму меч против язычников и неверующих, и мой клинок будет гореть огнем праведности. – Примата нараспев процитировала книгу Тала, и в ее левой руке возник пылающий меч. Она рванулась к магу.

– И о чем ты думала, – сказал Майрсил, поднимая волшебную палочку с сабельной ручкой в шуточном салюте. – Когда ты это делала, когда вызывала это «чудо», то думала о каком-то далеком храме? Может быть именно в нем ты была посвящена именно в это чудо веры?

Примата сделала выпад со скоростью, совершенно не соответствовавшей ее размерам. Майрсил отбил пылающий клинок своей короткой волшебной палочкой. Когда он это сделал, сияние меча священнослужительницы слегка померкло.

– Подействовало на нервы, а? – сказал Майрсил, отскакивая от приматы. – Ты думаешь о месте. Том месте, где тебя научили поклоняться этому мечу. Может быть это была какая-то святыня? Предположим, некое священное место, возвышающееся над широкой долиной? Где-нибудь в горах? Именно об этом ты думаешь?

Примата ничего не сказала, нанеся резкий удар мечом. Ее клинок был длиннее, но Майрсил снова аккуратно отвел ее атаку и отпрыгнул назад. Теперь он широко улыбался.

– Не оставлять колдунов в живых! – крикнула она и снова сделала выпад.

Лорд Верховный Маг отбил ее удар в сторону и сделал шаг вперед. Он сам пошел в атаку и ткнул своей волшебной палочкой, у которой засветился кончик, примате в ребра.

Бок приматы взорвался от боли, она отшатнулась назад.

– Ты не фехтовальщица, – сказал Майрсил. – Да и не настоящая волшебница. Возможность произносить заклинания не является магией. Ею является возможность их понимать.

– Тал дарует мне мудрость, – задыхаясь, выговорила примата.

– Примата, позволь и мне одарить тебя мудростью, – сказал Майрсил. – Когда ты взываешь к чудесам, ты думаешь о конкретном месте. Ты представляешь себе цветной свет или знакомый запах, возможно, что, вызывая их к жизни, ты чувствуешь тепло. Это – не мудрость Тала. Это мана, магическая энергия. И ты используешь ее так же, как и большинство из нас.

Примата не ответила, лишь сделала выпад, пытаясь развернуть свой клинок для новой атаки, но Майрсил оказался слишком быстр для нее. Он снова сделал шаг вперед под ее удар, на этот раз нанеся удар своей увенчанной красным кристаллом волшебной палочкой. Она снова почувствовала резкую боль в бедре и закричала.

– Непростительно именно это, – произнес Майрсил. – Ты плохо используешь ману. Настоящий маг уже несколько минут назад понял бы, что я делаю с помощью этой волшебной палочки. Позволь мне даровать тебе и эту мудрость. Я сдираю с тебя магию, оттягиваю от тебя твои же чудеса. С каждой атакой ты теряешь все больше сил.

Примата Делфайн остановилась и выговорила: – Ты хитер, колдун. Ты привел меня в замешательство и с его помощью ослабил меня. Ты пытаешься поколебать мою веру. Зло пытается это сделать.

– Поколебать свою веру, – сказал Майрсил, по-волчьи оскалясь. Он сделал шаг вперед, и примата против своей воли отступила. – Твои круги и защиты перестали действовать, Священнослужительница. Ты поняла, что должна верить в магию, чтобы они продолжали работать, но ты не можешь в нее поверить, не так ли?

Примата глянула на дверь за спиной у Лорда Верховного Мага. – Мои войска …, – начала она.

– Пока мы с тобой разговариваем, твои войска выслеживаются и уничтожаются, – ответил Майрсил. – Теми, кто не убежал из этого места. Благодаря неожиданности и счастливой случайности ты прошла очень далеко. Мы не ожидали ни нападения, ни того, что вы сможете попасть внутрь Цитадели. Но теперь сюрпризы у тебя кончились, а все твои войска или мертвы, или умирают, или бегут. Ты последуешь за ними.

Он рванулся вперед, а примата снова отступила. Но она делала это слишком медленно, и ее живот взорвался от внезапной боли. Ее пылающий меч зашипел и погас.

– Теперь я должен признаться, священнослужительница, что я играл с тобой, – сказал Майрсил, его широкая улыбка была похожа на волчий оскал. – Я лишил тебя доступа к твоим воспоминаниям и отнял все твои чудесные заклинания. Но теперь я должен с этим покончить.

Он сделал шаг вперед и нанес своей волшебной палочкой с рукояткой как у сабли сильный удар снизу вверх. Другую руку Майрсил прижал у ее груди, а затем отступил, чтобы полюбоваться своей работой.

Примата Делфайн взглянула вниз и увидела, что в ее груди, прямо над сердцем, торчит кинжал с широким лезвием.

– Старые способы, – сказал Майрсил, – часто оказываются самыми