– Не знает? Девочки, вы ничего не рассказали отцу? – От удивления он расхохотался. – Ну и ну… Я впечатлен.

Роуз застыла совершенно неподвижно.

Его грудь согревало чувство, похожее на восхищение.

– Это одна из причин, по которой Мерси уехала тогда из города, да? Ей нужно было убраться подальше от семейки лжецов… Если б ты знала только, сколько лжецов носят фамилию Килпатрик! Нелегко жить с таким секретом, как убийство человека; признаюсь, я удивился, увидев ее возвращение в качестве агента ФБР. Интересно, знает ли бюро, что наняло убийцу?

У Роуз перехватило дыхание, и он возликовал от такой реакции.

– Интересно, что произойдет, если им поступит анонимный звонок насчет прошлого одного из агентов?

Роуз нахмурилась.

– Тогда они сразу выйдут на твой след. Я расскажу им о твоем участии.

Он расплылся в ухмылке.

– Как же ты расскажешь, не зная, кто я?

Она склонила голову набок, слегка улыбнувшись.

– А вот тут ты ошибаешься, Крэйг Рафферти.

* * *

Она отсеивала кандидатуры одну за другой.

Роуз впервые услышала этот таинственный голос на ранчо Бевинсов пятнадцать лет назад. Минутой раньше, когда он сказал, что сообщил своему боссу о бегстве Кенни, она решила, что двое нападавших, скорее всего, трудились на ранчо. Там всегда была большая текучка, и Бевинс часто нанимал приходящих к нему в поисках работы. Если этот незнакомец сумел стереть все следы Кенни, просто избавившись от его вещей, значит, Кенни – один из тех работников, которые скитались по стране, пока не находили подходящее местечко.

Все эти пятнадцать лет на ранчо постоянно работали считаные единицы.

Роуз без труда узнавала голоса Майка Бевинса, Чака, Тима, Рэнди и Леса.

Когда она встречала работников Джосайи, Крэйг Рафферти обычно маячил на заднем плане молчаливой тенью. Она неизменно ощущала его присутствие – крупного, молчаливого мужчины. Роуз предполагала, что он или застенчив, или боится разговаривать с женщинами.

Когда в четверг она приехала на ранчо с кексами, то внимательно прислушивалась. Крэйга Рафферти там не оказалось, а большинство мужчин, которых она встретила, были слишком молоды. Только уже взаперти в этой комнате Роуз поняла, что Крэйг тогда отсутствовал.

Неужели он намеренно избегал ее?

Его тяжелые шаги подсказали ей, что похититель – крупный мужчина. Он разговаривал с ней так, словно знал ее в лицо, и это оказалось правдой.

Все имена, кроме одного, были вычеркнуты из ее списка.

Она собиралась притвориться, что не знает его имени, пока он не начал угрожать ее сестре. Никто не смел угрожать ее родным.

Что я наделала?

Ее ноги задрожали.

Она инстинктивно вступилась за сестру, и теперь у Крэйга есть свидетельница, способная его опознать.

Впервые Роуз испугалась по-настоящему.

Подушка, прижатая к животу, его не остановит.

– Мерси?

Она не сразу поняла, что шепот доносится не из ее сна. Проснувшись, с удивлением обнаружила, что заснула. Нервное напряжение придало энергии, побудив разгуливать по родительскому дому даже после двух часов ночи. Килпатрики-старшие уже легли спать, а Перл устроилась в свободной комнате, пока агенты ФБР и шериф округа тихонько дежурили на кухне.

В какой-то момент Трумэн велел Мерси сесть на диван и сам устроился рядом, пригрозив держать ее, если она не перестанет расхаживать туда-сюда.

– Дай руку, – приказал он.

Она посмотрела на него странно, но руку протянула.

– А теперь откинь голову назад, закрой глаза и… считай поленья – представь, что машешь топором.

Она фыркнула. Трумэн схватил со столика поблизости Деборин крем для рук, выдавил немного и начал массировать пальцы и ладонь Мерси.

Она тут же разомлела.

– Ни черта себе… Где ты этому научился?

– Закрой глаза.

– Уже.

Его пальцы безжалостно мяли ее кожу.

– Машешь топором?

– Да, – пробормотала она. – Не останавливайся.

Ощущение почти болезненное. Каждый нывший после работы топором сустав теперь словно таял.

– Моя мать делала мне такой массаж, когда я еще старшеклассником подрабатывал в дорожном департаменте. Все лето махал лопатой. Каждую ночь руки сводило судорогой.

Мерси не знала, что ответить…

Тут ее тихо позвали по имени. Она очнулась, осознав, что положила голову на плечо Трумэна, они вместе лежат на диване, и она тесно прижалась к его боку. Мерси встала, ощутив холодный воздух: теперь ее больше не грело его горячее тело.

– Леви? – прошептала она. Слабый свет осветил силуэт мужчины, присевшего перед ней на корточки.

– Мне нужно поговорить с тобой. Во дворе.

– Что случилось? – от изумления она проснулась окончательно. – Роуз нашлась? Она в порядке?

– Насчет Роуз новостей нет, – прошептал брат.

Мерси сдулась словно воздушный шарик.

– Идем со мной, – он потянул ее за руку. Она встала и зевнула.

– Сколько времени?

– Почти пять.

– Мерси? – Трумэн подал голос у нее за спиной. – Что происходит?

– Ничего, – ответила она. – Роуз не нашли. Пойду поговорю с Леви.

– А я разве не должен присутствовать? – спросил начальник полиции.

Мерси застыла, уловив в его голосе подозрение, и встретилась взглядом с братом. Даже при тусклом освещении на его лице трудно было не заметить страдание и боль.

И чувство вины.

– Леви? – ее голос дрогнул. – Что происходит?

Ее охватило дурное предчувствие.

Брат крепче стиснул ей руку.

– Нам надо поговорить. – Казалось, он готов разрыдаться.

– Я с вами, – Трумэн встал. – Идем. Сейчас же.

Из кухни до Мерси донесся слабый шепот.

Что же натворил Леви?

Выйдя на улицу, она надела куртку, застегнула молнию до подбородка и сунула руки в карманы. Когда солнце зашло, холод напомнил, что зима не за горами. Теплые деньки превратятся в тусклое воспоминание. Агент Килпатрик шмыгнула носом, вдыхая морозную свежесть, намекающую на скорые снег и лед. Леви выглядел больным. Его глаза покраснели, плечи ссутулились. Он избегал ее взгляда.

Трумэн молчал встал у Мерси за спиной, и она задумалась, почему он настоял на своем присутствии.

– Думаю, у меня есть догадка, кто похитил Роуз, – начал Леви.