— Вы правы, я на машине, но… Узнав мою историю, вы сами поймете, что выпившая за рулем — это сущая ерунда по сравнению со всем остальным. У меня, конечно, есть и водитель… Единственный человек из моей фирмы, который еще не удрал, — добавила она дрогнувшим голосом, но тут же взяла себя в руки.

— Вы забыли представиться, — напомнил я ей. — Я не пью с незнакомыми. — Я улыбнулся.

— Василиса. — Я успел удержать свои брови, рванувшиеся было вверх, и язык, готовый ляпнуть что-нибудь типа: «Часом, не Прекрасная ли?» — Не Прекрасная, — будто прочитала она мой вопрос. — Закревская. Василиса Закревская. По отцу я полька, а мой папочка спать не ложился без «Пана Володыевского»… Это книга такая, — на всякий случай уточнила она.

— Вы будете удивлены, но я в курсе.

— Вообще-то меня зовут Бася. — Дама внимательно посмотрела мне в глаза, пытаясь уловить в них насмешку, но я и не думал насмехаться над ней. Мне и самому очень нравилась эта трилогия. — Но моя мама, женщина крутого нрава, согласившись на имя, настояла на том, чтобы меня называли Василисой. «Что-о за-а Ба-асся-а! — орала она на отца. — Так только кошек называют!».

Моя Черная дама начинала немного оттаивать и уже не казалась такой мрачной, как вначале. Я вышел из-за стола.

— Давайте пересядем за кофейный столик, — предложил я. Бася-Василиса молча пересела в кресло, стоявшее у столика. — Я сейчас приготовлю кофе и все к нему прилагающееся. Вы не очень торопитесь?

— Нет-нет, я располагаю временем… А если честно, то я полностью освободила сегодняшний день для разговора с вами.

— Вот и чудно.

Я не заставил себя ждать и уже через несколько минут появился с подносом, на котором стояли чашки с кофе, кофейник, на случай если захочется еще. Рядом с кофейником расположились бутылочка коньяка, рюмочки, блюдце с нарезанным тонкими кружочками лимоном, колбаска, сырок, хлеб и шоколадка. Поставив поднос на стол, я уселся в кресло напротив Василисы. Разлив по рюмкам коньяк, я приподнял свою. Девушка некоторое время сидела в нерешительности, затем резким движением сняла очки. Кроме больших карих глаз, они скрывали мешки под глазами. И чего стыдилась-то, невидаль какая. Я прекрасно понимаю, что не с великой радости она ко мне прикатила. Раз пришла, да еще вся в черном, — значит, беда.

— Без очков вам лучше. — Я не лгал. Василиса ничего не ответила и, прикрыв глаза веками с длиннющими ресницами, взяла рюмку. — А какое имя вам самой больше нравится? — спросил я.

— Вы знаете…

— Влад, — помог я ей.

— …Влад, Василиса как-то привычней… А Бася родней. — Она сглотнула подкативший к горлу ком. — Так называл меня только отец… Он умер очень давно. Мне едва десять лет исполнилось… После его смерти меня звали только Василисой.

— Для меня вы будете Басей, — произнес я и заметил, что глаза девушки наполнились слезами. Она быстро достала из сумочки пачку бумажных салфеток и, достав одну, промокнула глаза. — Давайте, Васенька, выпьем, — предложил я. Девушка с благодарностью посмотрела на меня и поднесла к губам рюмку. — Ну-у нет. Так дело не пойдет, — запротестовал я, — а чокнуться? Мы ведь не на похоронах.

— Пока, — голосом, от которого повеяло могильным холодом, уточнила она.

Мы чокнулись. Как-то так получилось, что я коснулся ее руки, девушка вздрогнула и отдернула руку… она была слишком живая для мертвой. Я это сразу почуял…

— Итак? — ставя пустую рюмку на столик, спросил я.

— Это произошло в последних числах февраля, — перешла к делу девушка. — У меня горел контракт, и я вылетела в Калининград на встречу с партнерами по этой сделке… — Она встрепенулась. — Забыла сказать, что я директор фирмы… была, — хрипло добавила она. — Чем я занималась, к делу не относится, так что это можно опустить. Все равно сделка не состоялась. Я выехала в надежде, что пробуду там один, максимум два дня, а задержалась на неделю. При подписании контракта у нас с партнером появились разногласия. Вечером, это была суббота, отобедав в гостиничном ресторане, я поднялась к себе в номер… потом я ничего не помню. Когда я пришла в себя, то обнаружила, что вся одежда на мне изорвана, а я… изнасилована. — Последнее слово она произнесла так, точно сама себе зачитывала смертный приговор. — Голова сильно болела, видимо, кто-то ударил меня сзади. Я с трудом поднялась с пола и, еле перебирая ногами, дошла до телефона — хотела вызвать милицию. Но вдруг телефон зазвонил… От испуга я чуть было снова не потеряла сознание… — Бася закурила, сигарета в ее руке дрожала. — Вы не нальете еще? — попросила она.

— Конечно, — охотно согласился я. — И давай на «ты».

Бася согласно кивнула.

Пила она медленно, словно с каждым глотком вливала в себя дополнительные силы, которые позволили бы ей вновь пережить случившееся. Допив до дна, она вернула рюмку на место и продолжила:

— Телефон звонил не умолкая, а я стояла в метре от него и не могла протянуть к нему руку… Не могла от страха. Мне казалось, что звонит именно тот человек, который… В итоге я не выдержала и сняла трубку… Я оказалась права — это был он. Его голос, интонация… каждое сказанное им слово врезалось в мою память, так что я не забуду их до… — девушка точно поперхнулась, — …до самой смерти. — Было видно, что последняя фраза стоила ей больших усилий. — «Забудь о милиции, крошка, — услышала я чей-то мужской голос. — Ты заслужила это наказание, так что трахнули тебя не просто так. Кроме того, спешу тебя обрадовать… — говоривший сделал паузу, наверное, хотел, чтобы я более внимательно выслушала продолжение, — …тебя поимел больной СПИДом…» Дальше я уже ничего не слышала… у меня перед глазами все поплыло, и я снова потеряла сознание. Очнулась я на полу. Утром я собрала свои вещи и первым же самолетом вернулась в Москву…

К сожалению, закончить свой рассказ Бася не успела. Дверь в офис открылась, и на пороге появился, как всегда взъерошенный, Яша. Он увидел сидевшую в кресле девушку и замер, уставившись на нее. Мне даже показалось, что он не дышал. Но, судя по всему, вдохнуть он все-таки успел, так как из его худосочной груди начал выходить воздух, преобразовавшийся в звук:

— У-ух-х ты-ы!..

— Яша, — громко сказал я и щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание. — Закрой, пожалуйста, дверь, — попросил я.

Яша закрыл рот, а затем дверь. Он несколько раз подряд моргнул, но взгляда от девушки не отвел.

— Ты в следующий раз на двери объявление вывешивай, — произнес он, не глядя на меня.

— Какое еще объявление?

— Входить с закрытыми глазами.

Я не стал дожидаться дальнейшего развития Яшиной фантазии и взял инициативу на себя.

— Разрешите представить: мой друг, компьютерный и радиогений, трепач и дамский угодник Яков.

— И это все в одном лице?

— Как видите, — улыбаясь, проговорил я.

— А с виду такой худенький, — в ее голосе слышались материнские нотки.