Джо Чапин был еще более разочарован, чем Артур Мак-Генри.

— Эти жители Калифорнии, — сказал Джо, — настолько далеки от всего, что представления не имеют, что происходит.

— Они очень далеко, — сказал Артур. — Они от нас на таком же расстоянии, как мы от Европы.

— Ну, тут есть одно серьезное различие. Что находится рядом с Калифорнией? Невада. В Неваде немецких подводных лодок нет, а рядом с береговой линией Нью-Джерси они есть. Так что мы к ним существенно ближе, чем калифорнийцы.

— Хотим мы этого или нет, а нам предстоят еще четыре года с мистером Уильсоном.

— И определенные перспективы… Поэтому хочется что-то предпринять.

— Ну, ты в этой выборной кампании и так кое-что сделал.

— Что я сделал, Артур? Дал деньги и послал письма на своем бланке.

— И то и другое немаловажно. Твое имя многого стоит. И твои деньги тоже, но твое имя в сочетании с твоими деньгами… Ты впервые позволил воспользоваться своим именем. Кстати говоря, хотел тебе сказать об этом раньше: дай Бобу Хукеру свою фотографию, но получше. На днях я для шутки подрисовал на твоей фотографии очки, и ты, Джо, на ней получился вылитый Вудро Уильсон.

— Ты не первый говоришь мне об этом. Эдит это тоже упомянула. Я никогда не получаюсь хорошо на фотографиях.

— Если ты собираешься заниматься политикой, то уж лучше заново сфотографируйся.

— Я не собираюсь заниматься политикой. Я партнер в адвокатской фирме «Мак-Генри и Чапин». Но я заинтересован в хорошем правительстве и будущем Республиканской партии, и, как говорит Эдит, если Ванс Мак-Кормик может постоять за демократов, я могу постоять за своих.

— Между прочим, нам скоро предстоит принять решение о нашей фирме, — сказал Артур.

— Расширяться или нет?

— Точно, — сказал Артур. — Я не думаю, что тебе это приходило в голову, но если ты станешь влиятельным политиком, очень влиятельным, у нас может появиться намного больше клиентов. И некоторые из этих клиентов нам совершенно ни к чему. Эти люди захотят, чтобы мы занимались их юридическими делами, потому что мы, возможно, имеем политическое влияние. Но будут и другие — те, которые уйдут от нас потому, что мы влезли в политику.

— Я недавно об этом задумался, — сказал Джо. — Я на днях в Филадельфии познакомился с одним человеком. Когда он услышал мое имя, он спросил меня, тот ли я Чапин, что из фирмы «Мак-Генри и Чапин», и когда я сказал ему, что тот самый и есть, он дал мне свою визитную карточку. У него строительный бизнес. Его карточка лежит у меня дома. Я никогда прежде не слышал его имени.

— Почему он дал тебе свою карточку? — спросил Артур.

— Он пригласил меня зайти к нему, если мне случится приехать в Питсбург. А я пригласил его зайти к нам, если ему вдруг случится приехать в Гиббсвилль. Вот и все.

— Это все на сегодня, — сказал Артур. — А как ты с этим человеком познакомился?

— Я в тот день пришел на ленч в клуб «Юнион Лига». С Киркпатриком. Киркпатрик меня ему и представил.

— У меня вчера был разговор с Генри Лобэком в клубе «Гиббсвилль». Генри, когда только может, ходит вокруг да около, но я обычно догадываюсь, о чем он думает. И, читая между строк, я бы сказал, что Генри пытался объяснить мне, что если мы станем политической фирмой, нам с «Лобэк и Компанией» дел больше не иметь. Я считаю, Джо, нам со всем этим торопиться не надо. Не нравится мне этот твой приятель из Питсбурга, чьего имени ты даже не помнишь. Его имени ты не помнишь, и знаем мы о нем только одно: у него строительный бизнес. И еще мы знаем, что в городском совете скоро объявят конкурс на асфальтирование Южной Мейн.

Джо улыбнулся.

— Я эту связь почуял мгновенно.

— Я на это надеялся, — сказал Артур. — «Лобэк и Компания» были почти первыми нашими клиентами, а клиентами моего отца еще до того, как мы с тобой оперились. Я не против того, чтобы наша фирма расширялась, но давай не бросаться на первых попавшихся клиентов. И давай с осторожностью относиться к строительным компаниям из Питсбурга. Если эта компания стоящая, то ее делами наверняка занимается адвокатская фирма в Питсбурге. А если ими не занимается фирма в Питсбурге, значит, этой компании скорее всего нельзя доверять ни на грош.

— Согласен, — сказал Джо.

— Ты, возможно, захочешь баллотироваться на какую-нибудь должность, и это, пожалуй, мысль неплохая. Но хотя я и не хочу подражать Генри Лобэку, скажу тебе честно и откровенно: я всегда буду возражать против любых новых клиентов, насчет которых возникнет подозрение, что они пришли к нам из политических соображений или в расчете на твои политические связи. У тебя достаточно денег, и хотя у меня их не так много, как у тебя, у меня их тоже достаточно. Дела у нас идут отлично, и будут идти отлично, а со временем еще лучше.

Джо неторопливо, с серьезным видом кивнул в знак согласия.

— Я скажу тебе, к чему стремлюсь в отношении денег. Я хотел бы завещать своей жене и своим детям по миллиону долларов.

— До этого тебе еще далеко, — сказал Артур. — Но мы будем процветать, и дела у нас будут прекрасно идти еще не один год. Хотя, возможно, для осуществления своих планов тебе придется добиваться с помощью капиталовложений и биржи. Не с помощью доходов «Мак-Генри и Чапин».

— Давай вернемся к этому разговору через год, — сказал Джо.

— Почему бы и нет. Давай вести его каждый год, — сказал Артур. — У тебя может появиться желание ввязаться в большой бизнес… а я, возможно, переменю свое мнение.

— Сомневаюсь, — улыбнувшись, сказал Джо.

— Я тоже, — сказал Артур. — Но если я увижу, что ты богатеешь…

— Я знаю, о чем ты, Артур, думаешь.

— Полагаю, что знаешь. Я думаю о том, что у меня нет детей и мне некому оставлять наследство?

— Ты же не хочешь говорить о Милдред, — сказал Джо.

— Я только с тобой о ней и говорю.

— Говоришь, но очень редко, — сказал Джо. — А ты говоришь о ней с Роз?

— С Роз? Только не о Милдред. Роз скучает по Милдред не меньше меня. Мы с ней не хотим даже видеться.

— Мне кажется, вам с Роз надо пожениться, — сказал Джо.

— Что-что?

— Не бей меня, — сказал Джо.

— Это Эдит придумала?

— Нет, это моя собственная идея, и она пришла мне в голову минуту назад.

— Немедленно выбрось ее из головы и никогда о ней больше не упоминай. Никогда больше не говори мне об этом.

— Прости меня, Артур, но я так действительно думаю. Я считаю, что вы с Роз идеальная пара.

— Я-то думал, что ты меня знаешь. Я никогда от тебя ничего более жестокого не слышал.

— Почему это жестоко? — спросил Джо.

— Потому что это жестоко. И не думаю, что должен тебе объяснять почему.