Сделав несколько звонков по телефону, их новый друг уже скоро нашел в Гвадалахаре списанный самолет американского ВМФ, на котором можно было вылететь к югу.

И вот всего через двое суток после того, как позади остался Лос-Анджелес, они уже направлялись в глубину джунглей.

По высокогорью, где издревле селились самые первые майя, с севера на юг протянулась гряда вулканов, активных в течение миллионов лет. Изначально жители гор обожествляли вулканы, поклонялись им, но могучие извержения, порой уничтожавшие целые племена, все же заставили майя со временем переселиться южнее — в «Страну Деревьев», как на к’виче называют Гватемалу. И все четыре часа полета на Си-2 «Грейхаунде»[37], не поднимавшемся выше двух тысяч футов, Стэнтон и Чель могли наблюдать внизу сплошную зеленую массу, давшую название этим краям. Их пилот Уранам пытался ориентироваться по радару, но его пассажиры видели в иллюминаторы только поросшие густым лесом холмы во всех четырех направлениях. Причем цвет листвы стал постепенно темнеть, когда они начали кружить по периметру нужного района, и Чель всерьез забеспокоилась, что они могут не найти Киакикса до наступления ночи.

Если в их расчеты не вкралась серьезная погрешность, Кануатаба должен находиться на расстоянии от шестидесяти до ста миль от ее родной деревни в координатах между 230 и 235 градусами на юго-запад. Волси обнаружил город через три дня пешего перехода, а значит, общая площадь зоны поисков не могла превышать трехсот квадратных миль. Они намеревались обследовать каждый дюйм этого пространства.

Но сначала нужно было добраться до Киакикса.

— Предполагается, что мы увидим великое множество ара? — спросил Стэнтон, перекрикивая рев мотора.

— Нет. Они бывают здесь только в период миграции, — ответила она, поправляя свой козырек. — Деревня находится точно на пути перелета, и осенью их там действительно тысячи, но сейчас они уже давно улетели.

Глазами она непрерывно искала несколько приметных холмов с кипарисами на вершинах, которые послужили бы надежным визуальным ориентиром для обнаружения посадочной полосы.

— Держитесь! — в очередной раз криком предупредил их Уранам.

Каждый раз, когда они поднимались, чтобы перевалить через горный хребет, а потом опять снижались, самолет швыряло то вверх, то вниз, а сейчас левое крыло попало в восходящий поток воздуха, и его вдруг задрало вверх. Машина дала сильный крен, отчаянно дребезжа всем корпусом, и какое-то время у них было ощущение, что она сейчас расколется пополам.

Только когда летчику удалось выровнять самолет, Чель снова увидела землю внизу. Теперь они летели над территорией, где густые джунгли перемежались с пространствами, очищенными под фермерские поля. Утоляя ненасытную любовь североамериканцев к поп-корну и говядине, здесь пошли под топор девственные когда-то джунгли.

А всего минуту спустя она увидела массивный холм, покрытый кипарисами, который царствовал над долиной, где пятьдесят поколений ее предков жили, молились своим богам и растили детей. Она указала Стэнтону вниз на родные места, за которые отдал жизнь ее отец, — Бейя Киакикс.

— Это здесь!

Сезон дождей размягчил почву, а перед самой посадочной полосой валялись несколько старых стволов красного дерева и кедра, не считая достаточно крупных веток. Шасси самолета едва не зацепились за одну из них. Посадка стала еще более опасной, потому что происходила при последних отблесках света дня, видневшихся над лесом. Казалось, ни один самолет не приземлялся здесь уже много месяцев.

Когда Чель прибыла в Киакикс в прошлый раз, десятки жителей деревни собрались у летного поля, чтобы приветствовать возвращение дочери Алвара Ману, ставшей для них величайшим из ученых. Десятки детей с круглыми мордашками держали в руках свечи и палочки курившихся благовоний. Поэтому теперь ей пришлось напомнить себе, что никто и не подозревает о ее прилете.

Прокатившись по полосе, самолет замер на месте.

Уранам поспешно выпрыгнул из кабины и открыл задние створки грузового отсека. Волна жары, мгновенно хлынувшая внутрь, казалась ошеломляющей.

Они загрузили в джип биокостюмы, палатки, пробирки с образцами прионов, металлические клетки, лабораторную посуду и прочее свое имущество, а потом спустили аппарель, и Стэнтон выехал из чрева самолета на грязноватую землю. Когда они уже были окончательно готовы к пятимильному пути до самой деревни, Чель опустила окно со своей стороны.

— Ты ведь останешься здесь, как договорились? — спросила она Уранама. — Мы вернемся через двадцать четыре часа.

Но на лице пилота отобразился безумный страх.

— Нет, — сказал он, пятясь к своему самолету, — я здесь ни за что не останусь!

— Но он согласился нас дождаться, — вмешался Стэнтон, — и обязан сдержать слово. Переведи это ему.

— Я не знаю, что там происходит, и знать не хочу, — ответил Уранам.

Он указал куда-то поверх леса. Чель обернулась и увидела густой столб дыма, поднимавшийся к небу, словно среди джунглей работала крупная фабрика.

— Там просто выжигают траву под урожай будущего года, только и всего, — объяснила Чель сначала Уранаму, а потом и встревожившемуся Стэнтону.

Но Уранам уже усаживался за штурвал с видом человека, принявшего твердое решение.

— Нет, это что-то другое, — сказал он, не сводя с дыма глаз. — Это знамение от богов.

Минуту спустя он уже запустил двигатель.

Когда его самолет растворился в ночном небе, Стэнтон попытался найти для Чель ободряющие слова: как только они найдут то, за чем сюда прибыли, он сразу же свяжется с кем-нибудь, кто заберет их отсюда. Но Чель прекрасно понимала, что в ближайшее время это едва ли удастся, а если погода совсем ухудшится, они рисковали застрять здесь на долгие недели. А потом она снова вгляделась в столб черного дыма на горизонте, и на этот раз страх схватил за горло и ее саму. Какое бы суеверие ни заставило бежать их пилота, в одном он был прав — никто не выжигал поля в разгар сезона дождей.

И они выехали в сторону Киакикса, не имея понятия, когда и как смогут вернуться. Хотя бензобак джипа был полон под завязку, Чель знала, что до ближайшей заправки «Эссо» отсюда несколько сотен миль. А дороги в этой части Петена были по большей части лишь тонкими линиями на картах. На самом же деле дожди и оползни делали их непроходимыми большую часть года.

Но эти мысли сейчас стоило отбросить. Их план заключался в том, чтобы переночевать в Киакиксе, а на рассвете углубиться в джунгли в сторону от озера Исабаль, стараясь повторить маршрут «троицы основателей», но в обратном направлении.

Пятимильный участок от посадочной полосы оказался столь сложным, что Стэнтон едва ли хотя бы раз переходил с первой на вторую передачу. Моросил легкий дождь. И хотя они перемещались сейчас по открытой местности, звуки из леса раздавались все время где-то рядом: то тревожные вопли остроклювых туканов, то шумы, которые издавали обезьяны, до странности похожие на вой волков.