– Кажется, нам надо направо, – неуверенно предположил Антон.

Полковник вдруг схватил его за ворот куртки.

– Точно?! – крикнул он.

– Да не знаю я! – в свою очередь крикнул Аркудов. – Если ты такой умный, так сам ищи!

Павел Геннадиевич расслабился, пальцы соскользнули с воротника.

– Извини, – пробормотал силовик. Обратился к бойцам, отчего-то не используя телепатические способности: – Разделиться группами по три человека. Первые две – прямо и налево, остальные – со мной.

– Что вы сказали, шеф? – спросил кто-то.

Полковник повторил команду громче. Защелкали затворы, народ зашевелился. Шестеро бойцов канули во мраке, остальные направились к повороту справа.

– Прикроешь, если что, – недовольно буркнул Павел Геннадиевич раненому. – Обезболивающего хряпни.

Тот кивнул и здоровой рукой поудобнее подхватил автомат.

Немного отстав от своих людей, полковник пожаловался Антону:

– Хреновое дело, малыш. Вблизи их Звена телепатия наша полупопием прикрылась. Будем сражаться по старинке. Жаль, в подземных боях у меня никто не участвовал.

– Надо было в отряд американцев взять, – посоветовал Аркудов, глядя в спину шагающему бойцу. – Их вьетнамцы ого-го как уму поучили.

Полковник промолчал, только громче засвистел носом.

Туннель, не сворачивая, медленно опускался. Стены были неровными, но очень гладкими – по-видимому, их столетиями шлифовала морская вода, позже капитулировавшая перед городскими стенами. Спустя две сотни шагов путь начал извиваться, оброс дополнительными ответвлениями и проходами. Некоторые были заложены кирпичом, таким древним с виду, что Антон не сомневался – его изготовили задолго до строительства Нового Рима. Перед каждым «аппендицитом», как обозначил полковник, отряд останавливался, и вперед посылали разведчиков. Те очень быстро возвращались, докладывая о найденных тупиках или новых ответвлениях; у каждого поворота оставляли метки флюоресцирующей краской. Идти дальше одного прохода Павел Геннадиевич не позволял.

Все время придерживались основного туннеля, широкая горловина которого спускалась все ниже. Через полчаса Антон ощутил, что уши заложило. Он представил себе, какие тяжеленные массы земли и камня находятся сверху, и подавил неожиданное желание перекреститься.

Двигались в полной тишине, изредка встревоженной шорохом одежды и скрипом гальки под ботинками. Так продолжалось до того времени, пока не послышались первые выстрелы.

– Разведчики угодили в ловушку, – крикнул кто-то из темноты.

– Бе-е-егом! – заревел полковник.

Он подтолкнул Антона и вместе с ним обогнал четверку с атомной бомбой. Они влетели в обширный зал, края которого терялись в каменной неизвестности. Из пола, сросшись с высокими сводами, поднимались гранитные валуны, превращая зал в замысловатый лабиринт. Стены здесь излучали слабое сияние изумрудного цвета. Воздух вонял оружейным порохом, озарялся вспышками пламегасителей и голубыми искорками боеприпасов.

Т-энергия в пещере превратилась в настоящее многоцветное торнадо. Расплескиваясь длинными хвостами, она вливалась в большой черный куб, установленный в тридцати шагах от входа. На гранитных стенках фигуры мелькали ослепительные разряды; если бы не странный лиловый оттенок, они напоминали бы электрические.

Здесь кишело тварями. Высокие чешуйчатые тела мелькали везде. Теперь они не лезли в лобовую атаку – терялись между естественных колонн и даже растворялись в камне, чтобы в следующую секунду появиться с поднятыми для удара когтями. Возле куба лежал разорванный в клочья разведчик. Еще одного прижали к одной из колонн, однако он с завидной стойкостью отстреливался, игнорируя располосованное бедро.

К грому очередей и непрекращающимся ругательствам, стонам и крикам примешивалось протяжное шипение чудовищ. Антону казалось, что он различает в этом шипении отдельные слова и фразы. Змеелюди тоже имели эмоции – при смерти задыхались испуганным «с-сс», а в атаке этот звук почти превращался в жужжание.

Бойцы рассыпались, оставив смертоносный баул у входа. Все старались держаться подальше от стен – из камня в любой момент мог выскочить враг. Патронов не жалели, благо Полковник хорошо экипировал своих людей. Павел Геннадиевич сражался в глубине пещеры, всего лишь два шага отделяли его от заветного куба.

Антон кружил неподалеку от атомной бомбы, в случае несчастья готовый броситься наутек. Он не боялся склизких тварей, но каждую секунду вспоминал, что должен уцелеть и спасти дочку. Гори оно все пламенем, пусть себе удавятся нифелимы с аннунаками, пусть поубивают друг друга. Ребенок дороже разборок между этими тварями.

Сохранить нейтралитет ему не позволили. Из-под ног – прямо из усыпанного галькой пола – выпрыгнула тварь. Она почти достала его, когти свистнули в опасной близости от мошонки Аркудова, но ученый вовремя отмахнулся винтовкой и послал несколько пуль. Голубые искры отбросили чудовище спиной вперед, оно кувыркнулось через голову и забилось в конвульсиях среди камней.

Когда из гранита стали подниматься другие змеелюди, бойцы полковника запаниковали. Их осталось пятеро, оружие остальных затихло навсегда. Врагов же становилось все больше. Бесконечным потоком лезли отовсюду, несколько даже спрыгнуло с потолка.

«Вот бы и мне скрыться в какой-нибудь стенке», – мимоходом подумал Антон, простреливая грудь очередному противнику.

– Берегись! – заорал кто-то сзади.

Ученый отпрыгнул в тот самый момент, когда на место, где он стоял, приземлилась новая тварь. Когтистая лапа сильным ударом выбила оружие из рук, чудовище лягнуло его широкой четырехпалой ногой. Вместе с дыханием вырвался крик, Антон ударился спиной о стену и сполз. В горле булькала собственная кровь, язык онемел от горького привкуса.

– К проходу! – пробился сквозь стоны и вопли громкий крик полковника.

Люди пятились, огрызаясь голубым огнем, еще один боец остался на полу в виде горки истерзанной плоти.

– Гранаты давай!

Антон, уже наученный горьким опытом, широко открыл рот и бросился вниз, изо всех сил зажимая уши. Несколько взрывов слились в один, посыпались камни, и казалось, что земля заходила ходуном. Горячая волна пронеслась между стен, окатив Аркудова влажными брызгами. Седой оружейный туман тошнотворно пах испаренной кровью и паленым мясом.

– Еще!

Два взрыва. Дым забурлил, смешиваясь с потоком т-энергии. Казалось, что посреди пещеры вырос громадный всепоглощающий шар огня. Камни покрылись копотью, засвистели осколки. Шипение затихло, сменившись маршевым стрекотанием барабанов в ушах. Антон поднялся. Пьяно шатаясь, он пошел вперед – ближе к черному кубу. Наткнулся на полковника, лежащего в груде изувеченных трупов; кто там еще находился, твари или люди, Аркудов не мог определить: все превратилось в мешанину влажных конечностей и обрывков одежды.