– А где обещанная еда? – шутливо спросил я, надеясь, что он оторвется от книги и уделит мне каплю внимания.

– Подожди, – отмахнулся он, даже и не думая прерывать чтение. – Страницу дочитаю…

Делать нечего, я сел на диван, оказавшийся неожиданно удобным – буквально впитывая тело, красная мягкая обивка, казалось, лишала веса.

– Еда в пакетах под столом. Сейчас я её выкладывать не буду. Во-первых, она отвлекает от работы. Во-вторых, её еще нужно заслужить, – широко улыбаясь, сказал слушатель. Он положил книгу на стол, рядом с диктофоном.

– А это зачем? – кивнул я на записывающее устройство.

– Это наш «черный ящик», – слушатель взял диктофон, повертел в руке, внимательно рассматривая со всех сторон, словно никогда прежде не видел, а затем положил обратно. – Необходимое условие выхода – записывать ход выполнения задания.

– Зачем? Если случится непредвиденная ситуация, чтобы можно было сразу же подготовить хороший некролог? – выход из тела, а, точнее, невозвращение продолжали меня пугать.

Слушатель, перебив, спокойно разъяснил:

– Диктофон – это бюрократическая формальность. Никаких случайностей и проблем с выходом у тебя не возникнет. Пока я на подстраховке, тебе ничего не угрожает…

Тут настала моя пора перебить уверенные заверения напарника:

– Но в астрале же я буду один. Ты останешься здесь с моим телом, слушая, всё ли идет по плану.

– Ты, перепевник, пока не знаешь, о чем говоришь. Я не просто буду «рядом с твоим телом, пока твой двойник шастает неизвестно где»… Моя роль больше, чем ты представляешь. Я твой навигатор в тонком мире… Путеводитель…

– Навигатор? – я не понял, что слушатель имеет ввиду, называя себя путеводителем по тонкому миру.

– Я могу не только слышать твои вопросы, но и отвечать на них.

– То есть ты хочешь сказать, что, находясь в тонком мире, я не останусь один, а смогу, если надо, советоваться с тобой? – только сейчас я вспомнил первый опыт выхода, когда слушатель «стрекотал», а я непостижимым образом чувствовал смысл его слов.

Видимо, моё лицо изобразило догадку, потому что слушатель довольно улыбнулся, как бы продолжая мои размышления:

– И точно так же я могу ощущать твои мысли. Вот как сейчас, например, ты очень громко думаешь! – нужно ли говорить, что я удивился ещё пуще прежнего, на что слушатель тут же среагировал. – Если будешь удивляться так сильно каждый раз, то все свои силы потратишь на эмоции, а не на дело.

Я попытался взять себя в руки, так как вулканические эмоции вправду мешали собраться.

– Босс упоминал, – я старался говорить как можно спокойнее, – что количество выходов ограничено. Сколько раз я могу выйти с гарантией возвращения?

Напарник пожал плечами:

– Всё зависит от твоих индивидуальных особенностей: уровень развития духа, пропускная способность энергий, а главное – воля небес, – от его последних слов у меня невольно вырвалась усмешка. Странно было слышать рассуждения о «воле Божьей» от представителя могущественной (как утверждал босс) организации. Наверное, потому что для меня вся эта «экстрасенсорика» и «астральные двойники» больше ассоциировались со шпионскими технологиями ЦРУ, чем с божественным промыслом. – В первую очередь, имеет значение, как быстро ты начнёшь осваиваться в тонком мире – чем быстрее, тем меньше выходов у тебя будет в запасе. Ты же не хочешь оставить родителям на попеченье пустой кусок мяса, а сам в это время развлекаться в высших сферах?

– Нет… Пожалуй, не хочу, – честно признался я.

– Вот поэтому и необходимоо следить за твоим желанием вернуться в материальный мир… А оно с каждым разом будет ослабевать…

– Так всё же, как узнать, сколько безопасных выходов у меня есть?

– Все выясниться в процессе. Может, сто, а может – пятнадцать, – предположил слушатель.

– И что будет, когда я исчерпаю все свои возможности?

– Сначала доживи… – уклонился он от прямого ответа.

– И всё же?! – решил настоять я.

– Временный отпуск – год, два…

– Зачем?

– Блин, какой ты дотошный, – скривился напарник.

– Спасибо… – искренне поблагодарил я.

Слушатель тяжко вздохнул, но ответил:

– Путешествуя по тонкому миру, ты, то есть твое сознание, учится воспринимать себя нематериальным существом…

– То есть, проще говоря, мой дух отвыкает от тела, – догадался я.

– Да. Поэтому между выходами должны быть промежутки – минимум, три дня. Не только для восстановления сил, но и для «заземлиться». А когда лимит исчерпан и появляется серьёзная угроза окончательно сместить точку восприятия на положение, соответствующее тонкому миру, требуется продолжительный отпуск, чтобы ты вновь привык к нему, закрепил восприятие в мире грубых материй и вновь начал бояться потерять тело. Всё упирается в умение держать равновесие между духом и телом. Как только происходит перекос в одну из сторон – все! Тут и начинаются проблемы.

Я задумался над сказанным. Мне пока что они казались лишь отголоском возможной правды.

– А может такое быть, что я смогу найти точку равновесия и научусь без проблем балансировать между мирами? Ведь не исключено, что тонкий мир не станет мне особо интересен, и даже без страха смерти я буду возвращаться в тело?

Заданный вопрос казался мне вполне серьёзным, но напарник громко рассмеялся, прежде чем ответить. Пришлось, справляясь с раздражением ждать, пока он не заткнётся.

– Ты извини меня, перепевник, – ещё срываясь на смешки, сказал он, – но ты говоришь чушь. Забавно послушать предположения новичков, ничего не знающих о законах тонкого мира. – Слушатель отчетливо выделил слово «новичков», давая понять, что я бегу впереди паровоза. – Пойми, ты в любом случае рано или поздно не захочешь возвращаться в этот чёртов мир людей.

– Неужели там так хорошо? – вырвалось у меня.

– Дело не в том, что «там хорошо», а в том, что даже самый распоследний тонкий мир лучше нашего. В этом нужно убедиться самому,… Слышишь? Свобода от материи пьянит! Твой первый выход длился лишь миг, и ты просто не успел ничего осознать. Пробыв без тела дольше, почувствуешь – какое бы дерьмо тебя ни окружало, там всё равно лучше, чем здесь. Физическая реальность и смертное тело немыслимы без страданий вообще. И этого не избежать, сколько ни гоняйся за абсолютным счастьем.

Я заворожённо слушал сидящего напротив, ощущая, как грудь разрывается болью… Это просилась наружу душа. Но нельзя… «Мы пришли на землю в телах и должны пройти этот путь до конца, влача часто непосильную ношу – своё дыхание и пульс. А так жаль, что нельзя сбежать, оставив тем, кого мы считаем нашими близкими, бездыханный пустой кокон и упорхнуть в лабиринты пространства…» – именно это читалось в глазах слушателя.