Также в воскресенье перед днем св. Маргариты [7 июля] король Дании дал большой банкет императору, госпоже Маргарите и королеве испанской,[508] и я там тоже ел. Я отдал 12 штюберов за футляр для короля. И я написал портрет короля масляными красками, он же подарил мне 30 гульденов. Также я подарил 2 штюбера юноше по имени Варфоломей, который растирал мне краски. Я отдал 2 штюбера за стеклянный флакончик, принадлежавший королю. Я дал 2 штюбера на чай. Также я отдал 2 штюбера за маленькие гравированные бокалы. Также я подарил четыре полулиста мальчику мастера Яна. Еще я подарил подмастерью живописца «Апокалипсис» и четыре полулиста. Болонец[509] подарил мне одну или две итальянские гравюры, также я отдал 1 штюбер за гравюру. Меня пригласил мастер Иобст, резчик,[510] я с ним отужинал. Я заплатил в Брюсселе за наем помещения за восемь дней 32 штюбера. Я подарил жене золотых дел мастера Яна, с которым я ел три раза, гравированные на меди «Страсти». Я подарил Варфоломею, подмастерью живописца, еще одну «Жизнь Марии». Я ел с господином Никласом Циглером. Я дал 1 штюбер на чай слуге мастера Яна. Из-за того, что я не мог достать никакой повозки, мне пришлось остаться в Брюсселе на два дня. Я отдал 1 штюбер за пару носков.

Итак, в пятницу [12 июля] рано утром я выехал из Брюсселя и должен был заплатить перевозчику 10 гульденов. Также я дал моей хозяйке за постой в течение нескольких ночей 5 штюберов. Затем мы миновали две деревни и прибыли в Лувен, там мы позавтракали и проели 13 штюберов. Затем мы поехали через три деревни и прибыли в Тина [Тинен], это маленький городок, там мы переночевали, и я истратил на еду 9 штюберов.

Затем в день св. Маргариты [13 июля] рано утром мы выехали оттуда и, миновав два села, прибыли в город под названием С. Гетрейен [Синт Трейден], там возводят заново поистине огромную церковную башню. Оттуда мы поехали мимо нескольких бедных хижин и прибыли в городок Унгери [Тонгерен], там мы позавтракали и проели всего б штюберов. Затем мы проехали через деревню мимо нескольких бедных домов и прибыли в Трихе [Маастрихт], там я переночевал и истратил на еду 12 штюберов. Отдал еще две серебряных монеты за охрану.

Оттуда в воскресенье рано утром [14 июля] мы выехали в Ах, там мы поели и истратили вместе 14 штюберов. Оттуда мы поехали в Альтенбург и провели шесть часов в пути, ибо возница не знал дороги и заблудился. Там мы остались на всю ночь и истратили на еду 6 штюберов.

В понедельник [15 июля] рано утром мы проехали через город Гюльх [Юлих] и прибыли в Перкан [Берггейм], там мы ели и пили и истратили 3 штюбера. Оттуда мы проехали через три деревни и прибыли в Кельн.[511]

Из рукописи «Известия о художниках и мастерах» (1547)[512]

В мои намерения не входит ни рассказывать о жизни и деятельности отца этого Альбрехта Дюрера, которого звали тоже Альбрехтом и который родился в 1427 году и умер в 1502 году и был золотых дел мастером в Юле, неподалеку от города Вардейн в Венгрии, в деревеньке под названием Эйтас, где обосновался его род, ни о его добродетельной матери Барбаре Геллер,[513] вышедшей замуж в 1467 году, хотя образ жизни и прославил их среди многих; но я намереваюсь лишь рассказать, каким искусным человеком был их сын Альбрехт, содержавший их в старости. Когда Альбрехту Дюреру младшему исполнилось тринадцать лет, вышеупомянутый его отец послал его в Германию[514] с намерением определить его в Нюрнберге в учение к Мартину Шону,[515] живописцу, но когда он прибыл в Нюрнберг, названный Мартин Шон незадолго перед тем умер, поэтому в 1486 году, в день св. Андрея [30 ноября]. Он отдал его Михаелю Вольгемуту,[516] живописцу, жившему тогда под крепостью, и три года он учился у него, а затем он путешествовал, и проехал и осмотрел Германию, и прибыл в Кольмар к Каспару и Павлу, золотых дел мастерам, и Людвигу, живописцу, и в Базель к Георгу, золотых дел мастеру, все четверо — братья вышеупомянутого Мартина Шона; всеми ими он был хорошо принят, и они отнеслись к нему дружески. И путешествуя так далеко ради своего искусства, он проводил все свое время за рисованием портретов людей, пейзажей и городов. В Венеции он сделал хорошую картину.[517] В Антверпене сто художников пригласили его в гости и оказали ему почет, словно он был их отцом.[518] Император Максимилиан платил ему ежегодно 100 гульденов; для него он выгравировал «Триумфальную арку» и сделал много других прекрасных фигур и картин, которые доставили этому Тейерданку[519] много удовольствия. Его высоко ценил король Англии,[520] другие же курфюрсты и князья, портреты которых он делал, глубоко его почитали. Он был желанным во всяком почтенном Совете, был в 1509 году названным членом Большого Совета[521] и держался в разговоре столь мудро и любезно, словно он был с ними равным. Он написал картину для «Всех святых»,[522] а также почтил моих господ из Совета четырьмя написанными масляными красками фигурами в натуральную величину, которые находятся в верхнем зале суда и в которых действительно можно узнать сангвиника, холерика, флегматика и меланхолика.[523] Написанные им в 1515 году книги о строениях, о работе циркулем и об измерениях,[524] а также в 1528 году — о человеческих пропорциях у всех перед глазами; если же кто-либо пожелает приобрести все его гравюры, которых имеется великое множество, то ему не удастся сделать это менее чем за 9 гульденов.