я, наконец, осмелилась спросить то, что давно вертелось на языке.

– Кондор, слушай…

– М? – он повернул ко мне голову.

Точно так же, как я, Кондор шел, сунув руки в карманы пальто.

– Если ты… такой взрослый, богатый, с титулом и связями, – начала я осторожно. – Почему мы все еще на «ты»?

– Потому что, милая, когда ты появилась на пороге моего кабинета с канделябром, – сказал он спокойно, – ты была в таком состоянии, что я не решился требовать от тебя соблюдения всех правил этикета, которые предписано соблюдать, когда видишь кого-то вроде меня. Да и откуда тебе было его знать. – Он хмыкнул. – А мое самомнение переживет как-нибудь. Ему и не такое случалось переживать.

– Например? – спросила я.

– Неважно. – Он тряхнул головой. В темных волосах застряли снежинки. – Но при людях по возможности обращайся ко мне чуть вежливее. Это убережет нас обоих от лишних вопросов.

Испытание людьми мне пришлось пройти уже скоро. Мы мирно посидели в каком-то то ли ресторане, то ли кофейне. Здесь был белый мраморный пол, колонны, увитые живыми цветами, витражи с символами времен года и безбожной красоты люстра, свисающая прямо в центре просторного круглого зала.

Потом мы пересекли Площадь Согласия, пройдя мимо высокого светлого храма, похожего на готический собор.

Потом дошли до короткого широкого моста, перекинутого через реку Сир, узкую, как городской канал, текущую в плену огромных каменных глыб. За этой рекой начинался Королевский Остров: сады и фонтаны, особняки, храмы, беседки, аллеи и сам Дворец, стоящий на холме, белый, с парой высоких башен и широкой лестницей, спускающейся к саду.

Охрана у ворот, похожих на металлическое кружево, пропустила нас, стоило Кондору назвать свое имя.

***

– Я думаю, не стоит отвлекать Дара от его дел только ради того, чтобы показать ему твоё новое платье, – добродушно сказал волшебник, показывая мне жестом идти за ним куда-то по коридорам дворца. – Фрески потом рассмотришь, Мари. Они никуда не денутся. Нам нужно перехватить Блэкторна.

– Зачем? – я отвлеклась от стен галереи, через которую мы шли.

На стенах переплетались ветви фантастических растений, на них сидели какие-то птицы, прыгали белки, крысы… В общем, взгляд все время за что-то цеплялся.

– Хочу показать тебе красивый вид. – Кондор улыбнулся. – А у Блэкторна тут свои ходы и выходы. Он знает все тайные коридоры. В отличие от меня.

– Вот как… – задумчиво протянула я.

– Зато я разбираюсь в тайных тропах другого рода, – добавил волшебник и, остановившись у выхода из галереи, обратился к одному из слуг, замерших около дверей: – Не могли бы вы найти господина Уильяма Блэкторна и передать ему, что лорд дель Эйве ждет его в Садовой зале?

Лакей коротко поклонился и исчез.

– Почему Садовая? – спросила я Кондора.

Он снова улыбнулся и, приобняв меня за плечи, подтолкнул вперед:

– Сейчас увидишь.

Я правда увидела, стоило нам завернуть за угол и оказаться в просторном квадратном помещении с настолько высоким потолком, что этой высоты хватило на второй ярус, узкую галерею под самым сводом.

На потолке сияло солнце и распускались цветы, узор паркета под ногами повторял их, окна с одной стороны выходили на сияющую синевой реку, а с другой…

А с другой стороны открывался вид на сад. Можно было распахнуть высокие двустворчатые двери и шагнуть туда, на аллею, зеленую даже зимой, к ярким газонам, статуям и фонтанам.

Я подошла ближе, к одному из огромных окон, сделанных, кажется, специально для того, чтобы стоять рядом с ними и рассматривать эту оранжерею и людей, гуляющих по ней, как рыбок в аквариуме.

– Магия поддерживает там нужную температуру воздуха, чтобы в Висячих садах было вечное лето, – голос Кондора звучал почти у моего уха. – Или поздняя весна, как сейчас. Цикл за циклом, цветок за цветком. Если ты хочешь, мы можем пойти внутрь.

Я посмотрела на трех красивых женщин в ярких платьях, которые стояли у фонтана и смеялись над чем-то своим, и покачала головой:

– Пожалуй, не сегодня.

– Твое право, – кивнул Кондор и встал сбоку от меня, прислонившись спиной к стене у самого края окна.

Он смотрел куда-то вперед, задумчиво, словно пытался урвать эти минуты ожидания для отдыха.

Я переступила с ноги на ногу. Очень хотелось сесть прямо на подоконник, но я подозревала, что за это получу по ушам.

– Я могу задать вопрос? – спросила я.

– Задать вопрос ты можешь всегда. – Кондор покосился на меня с ироничной усмешкой. – Смогу ли я на него ответить – это уже по обстоятельствам.

Я сглотнула подступившую от волнения слюну, вздохнула и задала свой вопрос:

– Вы используете волшебство во всем, – сказала я. – В самых обычных мелочах вроде освещения.

– Магическое освещение, милая, – заметил он строго, – совсем не мелочь. Это роскошь, которая доступна далеко не всем.

– В любом случае, оно очень распространено. – Я пожала плечами. – Какова вероятность, что я смогу стать волшебницей?

Он посмотрел на меня удивленно, почти раздраженно, тем самым едким, пристальным взглядом, от которого мне становилось не по себе.

– Хороший вопрос, – сказал он. – Очень хорошо продолжает тему, которую я поднимал пару вечеров назад, Мари. На которую ты принципиально отказалась разговаривать, спешу заметить.

Я нахмурилась.

– Вероятность – есть. – Кондор задумчиво дотронулся пальцами до подбородка. – В вашем мире, насколько мы здесь знаем, есть некоторые проблемы с потоками магии, поэтому вы не пользуетесь ею. По крайней мере, явно. Но кто знает, – он усмехнулся, – как дела обстоят на самом деле, и кем может стать кто-то, кто родился в мире без магии, но с возможностью развить свой талант, появись она у него.

Он все еще не отрывал от меня взгляда, будто бы изучал, и мне стало немного не по себе. Я не привыкла к тому, чтобы меня так рассматривали: въедливо, пристально, словно бы пытаясь не то увидеть насквозь, не то раздеть взглядом.

Я покраснела и посмотрела на носки своей обуви.

– Но я не буду тебя обнадеживать, – интонации Кондора стали иными. Почти насмешливыми. – Даже если у тебя есть склонность к волшебству, на то, чтобы стать волшебником вроде, к примеру, Герхарда, уйдут  долгие годы учения и практики. Которых у тебя здесь нет. Так что, милая, я бы предпочел, чтобы ты, как и две дамы до тебя, никаких подобных склонностей не проявила.

Я кивнула, чувствуя, что щеки отчего-то горят. То ли дело было в его тоне, то ли в сказанных словах. Как щелчок по носу: запретная территория, подумай о чем-нибудь другом, глупая потерянная девочка. Не лезь сюда, здесь могут ждать неприятности, и немаленькие. Как та