по времени как раз началось сражение в районе польского города Лодзь и в ближайшее время, согласно задолго до всех этих событий проработанного плана, ожидалось наше новое вмешательство в события 1914-го года.

Мы, конечно, уже приступили, но на фоне такой нервозности в высшем руководстве Империи, пришло известие, что основательно вляпалась группа капитана Левченко, которая под видом связистов в сопровождении капитана Марченко везла маяк в сторону Лодзи 1914-го года. На данный момент в этом районе русские войска схлестнулись с германцами, и наша группа ряженных под местных связистов лоб в лоб столкнулась чуть ли не с немецким кавалерийским полком, который «благодарные» поляки четко провели в тыл 2-й армии, чтоб перерезать снабжение крупной группировки русских войск и навести шороху.

События завертелись и в принципе пришло время переходить к основной фазе операции.

Ну что ж, пора, значит пора. Тем более, очень важно было перед началом космической эпопеи в мире 1942-го года, обезопасить тылы. Поэтому перед переходом к активной фазе в мире 1914-го, пришлось провести соответствующее совещание в нашем времени.

Собрались все свои, так сказать проверенные временем, и медными трубами, ну и конечно бочками с печеньем и вареньем. Основная роль отводилась полковнику Лукичеву, который уже больше месяца формировал сводную бригаду НЭК, ориентируемую на работу в мире 1914-го года. Сюда же на усиление подтянули майора Васильева, который отвечал за бронетанковую составляющую бригады, капитана Павлова, ведущего артиллерийскую тематику. Но были еще два человека, которые, в принципе, в рамках своих функциональных обязанностей должны были придать формируемой бригаде еще более качественное усиление. Даня Великий и Степаныч.

Ну, Даня — это Даня — спецура помноженная на практически маниакальное увлечение вычислительной и радиотехникой. Тут он нашел себе достойное применение, тем более он раньше служил у Лукичева и тот его неплохо знал. Помимо того, что Великий занимался организацией связи бригады, он взялся еще за командование взводом специальной технической разведки. Звучит громко, а реальность еще круче: у него на попечении оказались тактические комплексы РЭБ (радиоэлектронной борьбы) и РЭР (радиоэлектронной разведки) на базе внедорожников и, что главное, целый набор беспилотников с обученными операторами, такими же фанатиками, как и он сам.

На этом поприще, особенно когда им объяснили, где и против кого они будут работать, молодые дарования развернулись на всю катушку. Ну помимо десятка различных стандартных тактических мультироторных беспилотников, в отдельном «Урале» у Дани были подготовлены для использования два «Орлана-10», что в случае столкновения с кайзеровскими войсками давало неоспоримые преимущества и в глубине и, тем более, в качестве разведки. И плюс к тому они там ваяли что-то совсем фантастическое способное нести бомбовую нагрузку.

А вот Степаныч, оказался еще тем кадром. Скажем так, если кратко, то тот же Даня Великий, только битый жизнью казак родом с Усть-Лабинска, маниакально привязавшийся к своей новой семье, пятидесятилетний немногословный крепыш, с едким прищуренным взглядом. Он к нам пришел давно, сам, с Краснодарского края, поэтому изначально достаточно долго был «темной лошадкой». Хороший технарь, больше с упором в двигатели, неплохой боец, на уровне продвинутого пехотинца, но вперед не лез. Он с самого начала, как только появился и попал на фильтрацию, заявил, что хочет спасти семью и готов отработать эту возможность. Честно и прямо. Может быть простым бойцом, если нет других вариантов, а так готов крутить движки, ремонтировать автопарк.

Ну его на «фильтре» прогнали по упрощенной схеме и направили к Васильеву восстанавливать бронетехнику, где он трудился вполне достойно и заслужил определенную репутацию. Это уже потом, после того как мы начали расширяться и стали прорабатывать проверенный персонал на возможность продвижения на руководящие должности, Светкины девчонки в рамках оперативной проверки, разговорили его жену. Очень неплохая, спокойная и добродушная женщина-казачка, работала в соцслужбе и вполне осознанно пошла на контакт, прекрасно осознав для чего с ней разговаривают. Тут и оказалось, что Степаныч, еще тот жук, дослужился до старшего прапорщика, и, как оказалось, до переезда в Краснодарский край, отслужил на Дальнем Востоке в батальонах аэродромно-технического обеспечения, чуть ли ни тридцать «календарей» с льготными. И опыта в обслуживании боевой авиационной техники у него как у дурака махорки. Так помимо этого, он еще, паразит эдакий, увлекался историей авиации и имел неслабый налет часов в аэроклубах на спортивных «пилотажках» и даже числился инструктором.

Я потом в записи слушал, как его Дегтярев крыл матом, за то, что молчал, а тот искусно отругивался.

— А что вы хотели? Со стороны ваши все телодвижения чистый мутняк. На что людей подписываете, вроде на витрине все красиво, а в реале? Но жить то надо. Вот честно отрабатывал хлеб и кров, помогал, но по совести, как мог, но никуда не лез, старался не светиться, хотел на вас посмотреть. А то там, в бункерах вне Крыма, кто-то про вас гадости рассказывает, что вы чуть ли не межвременную работорговлю устроили…

В итоге, после кучи проверок и перепроверок Степаныч, получив отдельным приказом сразу звание капитана, возглавил специальную авиаслужбу.

Мы, когда начали проработку проникновения в 1914-й год, еще тогда задумались об активной авиационной поддержке, но гнать современную боевую реактивную авиацию просто не было смысла. ПВО как такового просто нет, авиация есть, но настолько несовершенная, что вопрос локального завоевания господства в воздухе можно было решить с использованием самолетов из 1941-го года, чем мы и занялись, разрешив Степанычу копаться в специальных ангарах.

Сюда мы по мере возможности и конечно по согласованию с властями СССР натаскали с мест боев и советские самолеты, которые имели хоть какую-то техническую ценность и автомобильную и бронетанковую технику. Одна из причин — отработка возможностей модернизации, имеющейся в строю советской техники на базе технологий нашего мира.

А так, восстанавливали, обкатывали и совсем удачные образцы передавали в мир 1942-го года на изучение, при этом кое-что оставляя себе. Но учитывая сколько СССР потерял техники в 41-м вполне законно натаскали очень много всего интересного, причем основным местом получения образцов были многочисленные базы хранения трофейной техники Вермахта, которые мы периодически находили и потрошили.

В итоге, Степаныч, а точнее уже капитан Архипов, тут уже я включил свои диктаторские полномочия, присвоил ему звание, развернулся на всю катушку и, набрал среди все увеличивающегося населения Крыма таких же, как и он подорванных энтузиастов. Они, получив полный карт-бланш, сумели поставить на крыло и существенно модернизировать несколько самолетов. Здесь их облетывать было негде, а вот в Аргентине 1942-го года, в нашем поместье, мы развернули полевой аэродром и все собранные самолеты обкатали и