Лакей с каменным лицом поклонился ей и щелкнул пальцами над своим плечом. Другой лакей ловко распахнул дверцу кареты и заученным движением опустил вниз лесенку.

– Карета его светлости в распоряжении леди, – на всю улицу громовым голосом объявил тот лакей, что постарше.

Элоиза довольно улыбнулась. Она любила приятные сюрпризы. Но почему Дрейк так смущен?

– Как предусмотрительно со стороны его светлости, – заметила Элоиза с довольной улыбкой.

На лице Дрейка тоже появилась улыбка, только весьма кислая.

– Дрейк, тебе не следует быть таким мрачным, – шепотом промолвила она.

Он посмотрел на лакея.

– А разве я мрачный?

– Тогда… – Элоиза не договорила: лакей практически поднял ее и поставил в спасительное и просторное укрытие кареты.

Кожаные шторки уже были задвинуты, гарантируя им уединение. Дрейк, заметила Элоиза, поднялся в карету вслед за ней, крепко сжав губы.

Но это же не бегство, подумала Элоиза. Скорее, это больше похоже на пленение, пусть и прикрытое вежливым обхождением.

– Меня похищают? – спросила она через плечо у Дрейка.

– Нас обоих похищают, – проговорил он, усаживаясь напротив нее.

И, судя по выражению его лица, это было ему не по нраву, что означало только одно – неожиданное появление кареты было таким же сюрпризом для него, как и для нее.

Карета медленно тронулась с места. Элоиза приподняла шторку. Пешеходы и экипажи поменьше прижимались к сторонам улицы, уступая им дорогу. Попрошайки с надеждой смотрели на них, ожидая брошенной в окошко монетки.

– Насколько я поняла, это карета маркиза, – вполголоса произнесла Элоиза.

Дрейк кивнул, на его лице оставалось недовольное выражение.

– Да. Маркиз Высокомерие потребовал привезти нас к себе.

Элоиза посмотрела на него.

– Что означают твои слова?

– Они означают, что Девон не смог сохранить тайну и что я его задушу.

Элоиза потуже натянула перчатки.

– Требование Боскаслов… – Ну и денек у нее выдался! – Надеюсь, причина семейного разлада не во мне?

Дрейк пересел на сиденье рядом с нею, на его лице заиграла ласковая улыбка, хоть и немного печальная.

– Видишь ли, сколько я себя помню, мы с моими братьями и сестрами вечно из-за чего-то ссорились. Грейсон в душе актер. Он ничего не делает наполовину.

– Но мне неприятна даже мысль о том, что я могу встать межу тобой и твоей семьей, – огорченно проговорила Элоиза.

– Позволь мне самому уладить все с Боскаслами. – Дрейк, нахмурившись, осторожно погладил синяк на щеке костяшками пальцев. – Тебе больно?

– Немного.

– Я не хочу, чтобы вдень нашей свадьбы ты чувствовала что-то, кроме удовольствия.

– Но мы еще не…

Он заставил ее замолчать, зажав ей губы крепким и нежным поцелуем. Элоизе следовало бы остановить Дрейка, но как же приятно было прижаться к его мощной груди и забыть обо всех неприятностях, которые ей пришлось пережить в этот день. Но, конечно, она не могла забыться полностью. Особенно в карете маркиза с этим лакеем, который не откажет себе в удовольствии передать маркизу все, что он видел.

Судорожно вздохнув, Элоиза откинула голову назад.

– Ты правда серьезно говорил о том, что хочешь на мне жениться?

– Да.

Она вздрогнула, когда костяшки его пальцев пробежали по ее шее и спустились вниз, к ее груди. Да, Дрейк предлагает ей защиту и весьма грешные развлечения.

– Тебе не кажется, что нам сначала надо, как полагается, объявить о помолвке? – тихо спросила она.

Его жадный взор пробежал по ее телу.

– Зачем?

– У тебя было бы время подумать, – проговорила Элоиза, посмотрев Дрейку в глаза. – Я же была твоей любовницей всего неделю.

Его рука медленно сползла от ее груди к животу.

– Этого довольно для того, чтобы ты могла забеременеть.

Еще одна волна приятной дрожи пробежала по телу Элоизы. Дрейк сказал правду. Они не были готовы к вспышке страсти, которая заставила их слиться в экстазе.

– Ты – сын маркиза, Дрейк, – промолвила Элоиза. – А я – дочь деревенского судьи, впавшая к тому же в немилость.

Дрейк пожал своими широкими плечами.

– А разве не говорил я тебе, что испытываю настоящую страсть к юстиции? – с улыбкой спросил он. – Особенно в той части, которая касается впавших в немилость женщин.

– Но ты же знаешь, что подумают люди. Одно дело – сделать такую женщину своей любовницей, и совсем другое – жениться на ней. Женитьба может во многом осложнить тебе жизнь.

– Возможно. Но мужчины во все времена женились на своих любовницах, – возразил Боскасл. – Герцоги и сейчас женятся на актрисах, к тому же и мне известно, что такое впасть в немилость, считаться изгоем. И вообще, мне уже довольно много лет, чтобы я мог сам принимать такие решения.

Элоизе хотелось верить каждому его слову. Хотя если сам Дрейк верит в то, что говорит, то и она, вероятно, может поверить ему.

– А что скажут твои друзья?

– При встрече со мной они будут спрашивать, нет ли у тебя сестер, – промолвил Дрейк в ответ. – А разговаривая с тобой, они будут сгорать от зависти. Так что придется мне отколотить их всех дубинкой, позаимствованной у констебля.

Элоизе пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

– Не думаю, что это может произойти… Меня нигде не будут принимать, – проговорила она.

– В таком случае мы с тобой попросту не будем выходить из дома.

Элоиза закрыла глаза. Обняв ее за талию, Дрейк прошептал ей на ухо, отчего мурашки побежали по ее спине:

– Но все равно я не сдамся. Я буду днями и ночами стоять под твоим окном и умолять тебя выйти за меня замуж.

– Если ты это сделаешь, друзья силой уведут тебя оттуда, – сказала Элоиза, чувствуя, что слабеет.

– Неужто ты будешь так жестока, что заставишь меня сидеть взаперти из-за моей любви к тебе?

– Нет, – после продолжительной паузы ответила Элоиза.

– В таком случае твой ответ «да»?

Как будто этот мошенник сомневался в ее ответе, подумала Элоиза.

– Да, – кивнула она. – А что скажет твоя семья, когда ты представишь меня родным в качестве своей невесты?

Дрейк нахмурился, отчего его брови сошлись на переносице.

– Честно говоря, я хотел бы избежать этой части нашей помолвки, – признался он.

Сердце Элоизы упало. Она ощутила, что ее лицо заливается краской неудовольствия. Разумеется, семья не одобрит его выбора. Лорд Дрейк Боскасл решил жениться на женщине, занимающей более низкую ступеньку на социальной лестнице, и ничто не в состоянии этого изменить. Даже братья и сестры Дрейка с либеральными взглядами осудят его выбор.