«Многие люди, которых мы считаем исключительно креативными, по существу являются интеллектуальными посредниками, – утверждает Уцци. – Они умеют переносить знания между различными отраслями или группами. Они видели много разных людей, которые решали одну и ту же проблему в разных условиях, а потому знают, какие типы идей сработаются скорее всего».

В социологии эти посредники часто называются «брокерами инноваций». В рамках одного из исследований, опубликованного в 2004 году, социолог по имени Рональд Берт изучил 673 менеджеров крупной компании по производству электроники и обнаружил, что самые «креативные» идеи принадлежали сотрудникам, наделенным особым талантом подмечать полезные концепции в одном отделе и объяснять их служащим других отделов. «Люди, выступающие связующим звеном между группами, лучше ознакомлены с альтернативными способами мышления и поведения, – пишет Берт. – Межгрупповые брокеры чаще высказывали предложения, которые реализовывали на практике и считали ценными»[269]. Кроме того, предлагая ту или иную идею, они приводили веские аргументы в ее пользу, поскольку заранее знали, какие идеи уже сработали в другом месте[270].

«Креативность – не удел гениев, – утверждает Берт. – Креативность есть продукт импортно-экспортной деятельности».

Что интересно, брокерство не связано с неким определенным типом личности. Исследования показывают, что почти каждый человек может стать брокером инноваций – если, конечно, он движется в правильном направлении[271].

Еще до начала репетиций «Вестсайдской истории» Роббинс заявил коллегам, что недоволен первой сценой мюзикла. Предполагалось, что первая сцена будет весьма традиционной: персонажи ведут диалог, раскрывающий основной конфликт:[272]

В этой версии первой сцены зрители получают общее представление о сюжете, едва поднимается занавес. Они узнают, что есть две противоборствующие банды, разделенные по этническому признаку. Внутри каждой банды существует своя иерархия – Рифф явно главарь «Ракет», – а также определенные формальности: драка не может состояться без военного совета. Зрители чувствуют напряжение и узнают о другом важном персонаже – Тони. В общем, эффектное начало.

Роббинс его отверг. Слишком предсказуемо, сказал он. Вальяжно и стереотипно. Банды не просто борются друг с другом, они владеют территорией точно так же, как танцор владеет сценой. Начало мюзикла об иммигрантах и Нью-Йорке обязано быть впечатляющим, энергичным, даже опасным – зритель должен почувствовать то же самое, что почувствовали Роббинс, Бернстайн и Лорентс, когда эта идея пришла им в голову. Они сами, сказал Роббинс, борцы по натуре. Все трое – евреи и отщепенцы. Этот мюзикл – уникальная возможность рассказать о социальной отчужденности и амбициях на собственном опыте, способ вынести на сцену свои эмоции и переживания.