– Благодарю вас, мистер Боуман, – ответила она. – Хлоя мне очень дорога. Я всегда относилась к ней как к дочери, о которой мечтала.

– Уверен, что в Хлое вы ее обрели, – улыбнулся он.

Когда они вышли в коридор, Джо по дороге в спальню спросила:

– Что все это значит?

– О чем ты?

– Не делай невинное лицо. Ты практически заявил леди Бринзли, что она мать Хлои.

– Вовсе нет. Я всего лишь поднял вопрос, который меня озадачил. Почему она так привязана к особе, которую едва знает? Ведь у леди Бринзли нет с Хлоей ничего общего, кроме любви к растениям. Ее светлость сама упомянула о матери и дочери. Ты знаешь Хлою лучше других. Это возможно?

– Не так уж много я знаю. О ее юности мне мало что известно. Кажется, она была единственным ребенком. У нее было счастливое детство. Это все, что я знаю.

Они подошли к спальне Джо. Уолдо остановил ее строгим взглядом.

– Это секрет леди Бринзли, Джо. Не проявляй излишнего интереса. Ты можешь причинить больше вреда, чем помочь.

– Я не любопытствую. Просто размышляю. Я переняла эту привычку у тебя.

Он рассмеялся.

– К тому же, – сказала Джо, – она не слишком страдает от потери сына.

– Но Виктор не ее сын. И дело не только в этом. Ей никогда не позволяли сблизиться с ним. Его отец позаботился об этом. Меня не удивляет, что у нее начались приступы душевной болезни. Лорд Бринзли и Морден вычеркнули ее из своего круга. Она была для них пустым местом. А последние два месяца стали для нее настоящей мукой. Я думаю, именно поэтому не вызвали полицию, а не из-за того, что Хлоя потеряла память. Леди Бринзли, вероятно, уповала на то, что ошибается и убийца не Морден, а кто-то другой. – Уолдо пожал плечами. – Ты же не переставала надеяться, что найдешь Хлою. Бывают моменты, когда у человека не остается ничего, кроме надежды. Посмотри на меня.

Джо притворилась, что не поняла смысла последней фразы.

– Хлое повезло, что леди Бринзли оказалась рядом. Кстати, когда мы навестим Хлою?

– Не сейчас. И не спорь. Мне нужно кое-что уладить, прежде чем мы уедем.

– Например?

– Например, сочинить правдоподобную историю, почему в спальне виконта произошел несчастный случай, а его дворецкий оказался запертым в погребе. После того как судьи и констебли появятся здесь, сделают выводы и удалятся, мы сможем уехать.

– Это займет много времени?

– Нет. А что?

Джо обняла его за шею.

– Поторопись. Я не хочу оставаться одна. Я хочу быть с тобой.

Ее легкомысленный тон не убедил Уолдо. Он слишком хорошо понимал ее состояние. Уцелевшие после жестокого сражения солдаты испытывают те же чувства, что сейчас обуревали Джо. Она взглянула в лицо смерти и теперь хотела вкусить всю полноту жизни. Как и он. Улыбка тронула его губы.

– Рагглз все уладит, – сказал он и, втолкнув Джо в комнату, вошел следом и запер за собой дверь.

Леди Бринзли стояла у окна, глядя на свое отражение. Она не могла разобраться в своих чувствах. Вина, раскаяние и, если быть честной, облегчение, что все кончилось и ей не придется выдавать сына полиции.

Это мучило ее долгие недели. Не один Виктор во всем виноват. Если уж судить кого-то, то прежде всего его родителей, которые воспитали сына так, будто он центр вселенной.

Слезы подступили к глазам, и она заморгала, отгоняя их. Если она заплачет, то не остановится.

В комнату вошла мисс Данн. Леди Бринзли улыбнулась, увидев у нее в руках чайник. Харриет твердо верила, что чай помогает решать все проблемы.

Налив чай, мисс Данн спросила:

– Вы собираетесь сказать Хлое правду?

– Что я ее мать? Зачем? Она сохранила нежные воспоминания о матери, которая ее вырастила. Я окажусь в этой истории, что называется, незваной гостьей. Я не хочу, чтобы наши отношения изменились. И боюсь ее потерять. Кроме того, вспомнив, кто пытался ее убить, Хлоя, возможно, меня знать не захочет.

– Понятно, – сказала мисс Данн, помешивая чай. – Вы выбрали себе кару за то, что совершил Виктор?

– Нет. Это наказание мне за Виктора.

– Не вы его таким сделали. У него был собственный выбор, он сам избрал себе дорогу.

– Харриет… передай сахар.

Мисс Данн вздохнула. Разговор на эту тему окончен, по крайней мере сейчас.

– Нужно продумать, что мы скажем судье.

– Да, и графу. Он никогда не смирится с потерей сына.

– А что вы ему сообщите? – спросила мисс Данн.

– То же, что и судье.

Судья и прибывший с ним констебль не усомнились в свидетельских показаниях. Камердинер Мордена, страшась виселицы, с жаром уверял, что обнаружил тело хозяина, когда утром принес ему чашку кофе. У полицейского врача после осмотра тела не возникло никаких подозрений, о чем он и сообщил следователю. Выразив соболезнование ее светлости, представители властей отбыли.

Нужно было еще кое-что уладить, но, поручив это умелым рукам Рагглза, Уолдо и Джо поехали в приют. Джо вручила привратнику записку, которую дала им леди Бринзли. Без этой записки их бы не пустили на порог.

Войдя в комнату Хлои, Джо подавила возглас ужаса. Ее подруга сидела в инвалидном кресле, бледная как полотно, худая, словно не ела месяц. Но не от этого у Джо в глазах закипели слезы. Роскошные волосы Хлои были острижены, лишь короткие мягкие пряди шапочкой покрывали ее голову.

Наверное, с губ Джо все-таки сорвался какой-то звук, потому что Хлоя обернулась. Она безразлично посмотрела на Джо, потом память ее прояснилась и на губах появилась робкая улыбка.

– Джо, – сказала она слабым голосом, – почему ты надела мой лучший дорожный костюм? – И разразилась слезами.

Они обе смеялись, и плакали, и обнимали друг друга. Постепенно эмоции утихли, давая возможность говорить.

– С тобой леди Бринзли? – спросила Хлоя.

– Нет. Меня привез сюда Уолдо Боуман. Он ждет за дверью. Леди Бринзли осталась дома. – Джо взяла подругу за руки. – Случилось ужасное. Лорд Морден умер сегодня утром…

Хлоя вздрогнула всем телом. Казалось, ей стало трудно дышать. Потом она торопливо заговорила:

– Мне его не жалко. Это он хотел меня убить. Не знаю, как я скажу об этом Элинор. Она так добра, так великодушна. – Эмоции захлестнули Хлою, она не могла больше говорить.

– Мне сказали, что ты потеряла память, – осторожно проговорила Джо.

– Да, – кивнула головой Хлоя, – но отрывочные воспоминания постепенно возвращались. А когда Элинор принесла мой дневник и я прочитала последнюю запись, память вернулась ко мне. Я вспомнила, как он заставил меня идти в оранжерею, ощутила сковавший меня страх, потому что поняла, что Морден намерен убить меня. – Она судорожно вдохнула воздух. – На этом мои воспоминания оборвались, пока я не очнулась здесь ночью. Рядом с моей кроватью сидела Элинор. Голова мучительно болела. Я не могла двигаться, говорить, плохо видела. Я была вся забинтована, как египетская мумия. Но Элинор первые несколько недель каждую ночь проводила у моей постели, предупреждая все мои желания. Когда память наконец восстановилась, как я могла сказать, что ее сын пытался убить меня?