— Если я правильно понимаю, никто не сомневается в том, что будет вынесен смертный приговор, — произнес человек, сидевший на низенькой скамеечке у камина и не произнесший до сих пор ни слова. В Шаронне он появился во второй раз, но де Бац знал его еще со времен Французского салона. Несколько дней назад они встретились в кафе «Корацца». Мужчина поспорил с Бриссо, чем немедленно завоевал симпатию барона. Звали его Пьер-Жак Лемэтр, и он принадлежал к числу сторонников короля.

— Надо надеяться, что возобладает здравый смысл. Но, — добавил барон с улыбкой, — не выпить ли нам, господа, перед ужином, пока мы ждем Мари? Мы все нуждаемся в этом.

Шестеро мужчин собрались в овальной гостиной. Де Бац позвонил, и в комнату вошел юный лакей лет пятнадцати, Блэз Пипийон, брат Маргариты, бывшей костюмерши, а теперь второй горничной Мари Гран-мезон. Бац приказал ему принести вина из Аликанте. Когда мальчик вернулся с подносом, во дворе раздался шум колес подъехавшей кареты. Барон подошел к окну, отдернул штору и произнес:

— Я так и думал. Это Мари и…

Он резко оборвал фразу и повернулся к друзьям:

— Прошу извинить меня. Я вернусь через минуту.

Мари, ездившая в Париж за покупками под охраной Бире-Тиссо, и в самом деле вернулась не одна. Бац немедленно узнал Лауру, несмотря на черную накидку с большим капюшоном, в которую куталась молодая женщина. Он встретил обеих женщин в вестибюле.

— Мари, где вы ее нашли? — Де Бац с тревогой изучал измученное лицо «американки». — И что произошло?

— Мы все расскажем вам, друг мой. А пока Лауру необходимо отвести в ее спальню и уложить в постель. Она едва держится на ногах.

— Позвольте-ка мне!

Барон подхватил Лауру на руки и отнес наверх. Мари шла впереди. Она открыла дверь спальни, Жан вошел и положил женщину на кровать, не замечая, что Питу последовал за ним.

— Что случилось? — встревожился журналист. — Лаура больна? Ранена?

— Она просто умирает от усталости, — успокоила Анжа Мари, подталкивая мужчин к дверям. — Пришлите ко мне Маргариту. Она поможет мне раздеть Лауру. И пусть она принесет таз и горячего вина с корицей. Вы, мой друг, — обратилась она к Жану, — отправляйтесь к своим гостям и приглашайте их к столу. Поужинайте без меня. Скажите им, что я нездорова. Это отчасти объяснит им, почему вы выбежали из гостиной с такой поспешностью, — добавила Мари, легко касаясь лица своего любовника кончиками пальцев.

— Но скажите мне все же, что произошло. Я обязан знать хотя бы главное.

— Это просто. Кто-то в Тампле узнал ее. Разумеется, как Лауру Адамс! Тогда она решила бежать, госпожа Клери согласилась с ней. Не зная, куда идти…

— То есть как это она не знала, куда идти? Лаура должна была приехать сюда, и как можно скорее.

— Постарайтесь понять. Она боялась, что за ней следят, и не хотела подвергать опасности всех нас. И Лаура решила вернуться в свой бывший дом на улице Бельшас и там спрятаться. Провидению было угодно, чтобы я отправилась к моей модистке госпоже Шоме на улицу Бургонь. Мы нашли Лауру на улице. Она прислонилась к стене и еле держалась на ногах. Это Бире ее узнал. Мы усадили Лауру в карету и приехали сюда. Теперь вам известно достаточно, так что отправляйтесь ужинать!

Вернулся Питу и привел Маргариту. Они принесли таз и горячее вино. Журналист просто сгорал от любопытства. Бац все рассказал ему, пока они спускались по лестнице.

— Как кто-то мог узнать в ней Лауру Адамс, когда, кроме тех, кто посещал этот дом, и тех, кого она встречала во время поездки в Вальми, ее никто не видел?

— Полагаю, мы все скоро узнаем. Во всяком случае, я на это надеюсь.

А произошло вот что. В четверг Луиза почувствовала себя плохо, поэтому они с Лаурой отправились в башню и увиделись с Клери только в субботу. Но когда, уходя, они представили свои корзины для обычного обыска в зале совета, один из представителей муниципалитета вдруг пристально посмотрел на Лауру и воскликнул:

— Ну-ка, ну-ка, гражданка, да ведь мы уже встречались! Это ведь ты та девушка из Америки, что совсем недавно жила у гражданина Нивернейского, верно?

— Нет, гражданин, вы… ты ошибаешься! Я незнакома с гражданином Нивернейским.

— Будет тебе ломаться! Я знаю, что знакомством с ним теперь не похвастаешься, но ведь ты там надолго и не задержалась. Кто же забудет девушку из Америки?! А ты меня не помнишь?

— Нет, нет, прости меня!

Женщины поторопились уйти. А Марино сразу же подошел к этому человеку и заговорил с ним. Поэтому, получив одобрение госпожи Клери, вместо того чтобы вернуться в ротонду, Лаура убежала как можно быстрее, пытаясь добраться до Сены, ее путеводной нити. Денег у нее не было, так что она даже не могла нанять фиакр.

— А вам не пришло в голову, что, поступая подобным образом, вы подвергаете опасности госпожу Клери? — спросил де Бац, когда Лаура, несколько придя в себя, закончила рассказ о своих приключениях.

— Это не так. Луиза сама посоветовала мне бежать, сказав, что у нее есть ответы на любые вопросы. Если бы не Марино, она бы оставила меня в ротонде. Мне, по ее словам, грозила огромная опасность, пока это животное в Тампле.

— Госпоже Клери можно верить. А теперь объясните, почему вы не приехали прямо сюда. Даже без денег вы могли нанять экипаж, мы бы здесь расплатились с кучером.

— Я знаю… И я подумала об этом, — ответила Лаура, едва осмеливаясь поднять на барона глаза, — но я вдруг пришла в ужас от самой себя. Я вспомнила все и поняла, что приношу вам одни неприятности и что вы и без того достаточно для меня сделали. Я решила, что стала для вас обузой…

— Кто мог внушить вам подобные мысли? Напротив, вы мне очень помогли, у вас все отлично получалось. Откуда, моя дорогая, эти сомнения?

— Не знаю… Мне неожиданно захотелось снова стать Анной-Лаурой, вернуться домой…

— В пустой дом, вне всякого сомнения разграбленный, как и большинство особняков в квартале Сен-Жермен? И ради чего?

— Этот вопрос я себе не задавала. Я думаю, что я искала тень моей дочери, потому что мне больше не удавалось видеть принцессу, которая напоминала мне ее и которую я люблю. Я подумала, что могу вернуться в Сен-Мало. В конце концов, у меня же есть мать.

— Она считает, что вы умерли. Я за этим проследил.

— О, моя мать сильная женщина! Мое воскрешение из мертвых не лишит ее чувств. Если бы она знала обо всем, что со мной случилось, она бы знала, что предпринять. Пусть мать никогда меня и не любила…

Лаура опустила голову, и Жан увидел, что слезы капают ей на юбку. Он достал свой носовой платок и заботливо вытер соленые ручейки на ее щеках. Барон вдруг со всей ясностью осознал, что это совсем юное существо всю свою недолгую жизнь искало хотя бы капельку любви, стремилось к нежности, как хрупкое растение тянется к солнцу. Судьбе не удалось убить в ней это стремление, несмотря на неблагоприятные обстоятельства — безразличие матери, жестокость супруга, смерть единственного ребенка. И кто поручится за то, что маленькая дофина смогла бы вернуть ей ту нежность, с которой молодая женщина относится к ней, если бы судьба вдруг позволила им жить под одной крышей?