Последняя фраза вырвалась у Панка самопроизвольно — когда комья земли из-под копыт рванувшегося в галоп битюга Вово осыпали его воинственную фигуру, угодив, среди прочего, и в забрало.

— Напугал ребёнка, — укорил Чумп и тоже отправился в путь. В покинутом перелеске тем временем раздались яростные вопли, ругань с отчетливым гзурским диалектом. Панк хищно осклабился, хлестнул по крупу Хастредова коня и тронул своего.

— Я вот чего думаю, — буркнул Хастред. Вмятин на шлеме он не нашёл, пока нахлобучил его на луку седла, сам с удовольствием мотал непокрытой головой, длинные патлы стелились по ветру. — А ежели это не на нас стояли, а так, мирные торговцы или просто путники?

— Так и знал, что вся дурь — от грамотности! Вроде бы и всем нормальный отрок, плечи что у твоего дварфа, а как рот откроешь — так хоть святых выноси! Во-первых, это не просто, а просто гзуры…

— А во-вторых? Разве достойно ни за что наваливаться?

— Дык мы разве наваливались? Подумаешь, проехали мимо! Еще и вежество проявили, поздоровались, пообщались! Кто ж виноват, что с гзурами разговор завсегда выходит такой?

Хастред в великом недоумении пожал плечами. Генерал иной раз такое завернёт, что не подкопаешься, невзирая на всю книжность и университетский диплом! Кто ж, правда, виноват, что мир так устроен — сдачи надо давать раньше, чем сам получишь, иначе и голова на плечах не удержится…

Зембус маячил впереди, остановил коня, не доезжая до леса, опять шевелил пальцами, вертел головой. Если в каждом лесочке по такой засаде… если, конечно, это была засада… то спасательное путешествие очень быстро станет обременительным!

Однако ж нет, друид махнул рукой и решительно направился к деревьям. Вово держался рядом, давая понять, что вот он, первый, и это непременно надо учесть при выдаче завтрака, ибо уже светает, а первая еда, на рассвете, — завтрак, но он от шамана не отстанет и до ужина…

Гзуры больше не встречались, и маленькая процессия ехала дальше свободно, время от времени давая Зембусу кинуть очередной Detect Life, а генералу — молодцевато соскочить на землю и пожурчать за ближайшим деревом. Голова у Панка с наступлением рассвета начала наливаться знакомой мучительной тяжестью, во рту пересохло, он несколько раз хватался за бурдюк с водой, с отвращением глотал, поминал недобрым словом ленивых эльфов, что взяли моду пить эту гадость, лишь бы не утруждаться варкой пива. Вово скулил, что не ел с вчера, да и вчера почти не ел, Чумп свесил язык чуть ли не на плечо, Хастред притупело обламывал веточки с деревьев и гонял ими комаров. Наконец, когда серый полумрак сменился бледным рассветным полусветом, а лес загустел настолько, что кони обдирали бока, продираясь между стволами, Зембус в очередной раз пробормотал своё заклинание, прислушался и решительно объявил:

— Уже недалеко, мили три, но на конях мы с этой стороны вовсе не подъедем. Тут рядом есть старая вырубка, можем там коней оставить, авось никто не найдёт, пока пробежимся до башни.

— Совсем никак верхами? — проскулил Чумп. — Три мили по лесу, да обратно с магичкой, если, конечно, она там, а вдруг повстречаем кого?

— Час хорошим маршем, — вяло сообщил генерал. — Я из вас, олухов, сделаю солдат. Часок пробежитесь, не околеете. Веди на свою вырубку, шаман. Передохнём, а там скорым шагом…

Зембус развернул отряд на восток. Деревья стали попадаться хорошие, строительные, а сама вырубка оказалась длинной полосой расчищенной и раскорчёванной земли со старым и заросшим травой кострищем на широком конце. На другом, узком конце вырубки кособоко торчала одинокая замшелая избушка-времянка, в какую Вово, пожалуй бы, и не поместился.

— Что приключилось? — хмуро осведомился генерал, выехав на середину просеки.

— Всегда так было, — пожал плечами друид. — Похоже, когда-то тут намечали деревушку поставить, да не сложилось. То ли барон ближний пожёг, то ли сами по пьяни… Только эвон та избушка и осталась. Я в ней в своё время пару недель отлёживался, когда с дружинниками переведался не по-хорошему. Никто сюда не заходит, а нам того только и надо.

Бригада сгрузилась с сёдел с неподдельным облегчением, Чумп сразу содрал байдану и остервенело запихал её в сумку на седле.

— Теперь понимаю, почему в рыцари не пошёл, — процедил он, от души расчёсывая спину и строя при этом рожи неописуемого блаженства. — Как тот орк в своих железяках шевелится? А вот мысль пришла — коли, не допусти Занги, какая зараза, типа муравья или вовсе пчелы, влезет за шиворот?

— Вот всегда ты о самом страшном! — Вово пугливо поёжился, ему доселе доспех вовсе не мешал, а тут мороз продрал — вдруг правда какая окаянная пчела? — Думал бы лучше, что ежели какая пчела тяпнет за железку снаружи, то зубы обломает!

— У пчёл не зубы, а жало, — известил Хастред. Он не стал снимать хауберк, зато повалился прямо в нём на траву и от души раскинул руки. — И в таком месте, что всё равно не поверите.

— Чего это не поверим? — вскинулся Вово. — Знамо дело, в руках, хотя какие там руки, с волос, не толще, но всё же в лапах, как оружью и положено… Нешто ты свой топор задницей горазд держать?

Хастред переглянулся с Чумпом, они кивнули друг другу сочувственно и отворотили рожи от недоумевающего Вово.

— Отставить споры про пчёл, — громыхнул генерал, свалился с седла сам, поморщился от очередной встряски в голове. — Вово, ты как младший… и виноватый — думал, я всё забыл? на вот, выкуси — отведи лошадок вон к тому бревну и привяжи покрепче. И мешок сюда волоки, раз уж привал, грех не подкрепиться. Да и кострище знатное, вы, умники, чего разлеглись? А ну, костерок изобразите!

Зембус слез с коня последним, сдал Вово уздечку, заглянул в избушку и вышел оттуда с котелком и охапкой хвороста.

— Ещё с моей лежанки осталось, — пояснил он не без удивления. — Хотя чему удивляться, места гиблые, крестьяне дальше околицы не суются, дружинникам тут ловить нечего — девок тут не бывает, а подраться найдут и поближе… А беглых с юга давненько новых не было, то ли там у них хорошо стало, то ли здесь сильно поплохело с тех пор. Вот, разводите костерок, ежели надо, а я за водой схожу — тут ручеёк неподалеку.

Чумп со стоном поднялся, подобрал ссыпанный друидом хворост и поволок к кострищу. Хастред же в задумчивости огляделся, выволок из ножен здоровенный боевой нож, всадил в землю и поволок, вспарывая мягкую почву, очерчивая в ней многогранник.

— Грифона наколдуешь, эт самое? — с одобрением полюбопытствовал генерал. — Оно дело правильное! Чем штаны по кустам рвать, завсегда лучше по воздуху! Главное, смотри, чтоб не бешеный попался. Был у меня крендель знакомый, маг, не поверишь ты, конджурер, что типа как значит — всяких гадей вызывать способный. Вот и вызвал одно такое, как звать — хрен его знает, волосатый, что твой мух, и полосатый, что твой заморский конь зебра, а крыла как у того дракона. Шипит, плюётся, лапами паучачьими грябчит кого ни попадя, тока вот единственно клирика походного обходило, словно и не видело… Да ладно б просто не видело, может, глаза слабые, хотя здоровые и из осколков, как у стрекозла, а тока тот наш клир как смекнул такую иронию судьбы, ухватил булаву и ну долбить тую гадость прям промеж глаз!