Но Магистр и не был обычным фехтовальщиком. Его клинок встретился со скипетром, срезая пальцы. С криком боли Кларисса отскочила назад. Де Круа не успевал ее настичь и послал вслед меч.

Клинок вонзился в живот до половины. Согнувшись, Кларисса упала на колени. Воспользовавшись этим, Магистр нанес телекинетический удар, и она отлетела, словно сбитая кегля. Проломив своим телом каминную решетку, она застряла меж прутьев.

«Ничтожный» опрометью кинулся ко второй двери, но та захлопнулась перед самым его носом. Он обернулся, и глаза его округлились от ужаса — на то краткое мгновение, которое потребовалось кулаку Магистра, чтобы впечататься в лицо, превращая его в кровавую кашу. Прислужник опрокинулся на двери, воя от боли и ужаса, но де Круа не дал ему упасть. Перехватив его за пояс и ошейник, он поднял его над головой, а потом с размаху опустил на колено, ломая спину, и разом пресекая все вопли.

Поднявшись, Магистр оглядел учиненное им побоище. Хозяйка бултыхала ногами в предсмертной агонии, тело же Клариссы лизал огонь камина — но ей было уже все равно.

Я смотрел на все это, тупо и безучастно.

Удовлетворенно кивнув, де Круа быстрыми шагами прошел к ванне, взял с ее бортика какую-то банку с темно-красным порошком и торопливо вдохнул его носом. Затем протянул мне.

Ничего не понимая, я последовал его примеру.

— Это противоядие, — послал мне мысль де Круа и указал на жаровню в углу. — Поджидая тебя, они заблаговременно прокурили помещение этой дрянью, так называемым Лотосом Повиновения. Ты отравился еще в фойе, когда почувствовал запах. Нескольких вдохов этой мерзости достаточно, чтобы затормозить центр принятия решений. А затем — превратиться в овощ, безвольную тряпку, покорную марионетку. Три века назад они уничтожили так отряд из десяти Паладинов — попав в ловушку, те надышались этой отравой и дожидались своей очереди умирать, безучастно глядя на смерть товарищей… Я побывал в том месте утром, нашел их изувеченные тела и такую вот жаровню — оттуда и знаю про запах. Почувствовав его, затаил дыхание — как под водой… Иначе я присоединился бы к тебе. Мы влипли бы, как мухи в патоку.

Коридор тем временем заполнили звуки шагов. Сознание мое прояснилось, я обратил излучатель в ту сторону, но Магистр дал знак, что все в порядке.

В комнату зашел Фабиан, Капитан с лазерной винтовкой и еще трое — как я понял по лицам и лазерным излучателям, это были Паладины. Первым делом все они воспользовались порошком.

Затем Фабиан спрятал банку в карман.

— Занятная вещица… — сказал де Круа, поднимая с пола скипетр и поворачивая его рукоять.

Змеиная голова ощерилась острыми зубами, на которых поблескивала какая-то жидкость.

— Когда они хотят кого-то захватить живьем, это означает мгновенный паралич, — он крутанул рукоять в другую сторону, заставляя пасть захлопнуться и открыться вновь. — А когда нет — один укол означает смерть.

— Сестры-Змеи, — сказал Фабиан. — Мы действительно имеем дело с этими ядовитыми тварями…

Покривившись, Магистр швырнул палицу в камин — к ее бывшей владелице.

— Кто они такие? — спросил я.

— Высшие Сестры, — ответил де Круа, — Отравленные Клыки, Великие Наги или просто Сестры-Змеи, как они чаще всего себя называют. К числу Карателей они не принадлежат, возвышаясь и над Легионом, и над Наместниками. Они выполняют волю верховного руководства Культа. — Он повернулся к Капитану. — Что у нас в здании?

— Больше никого, — сказал Рональд.

Кивнув, Магистр обратился ко всем присутствующим:

— Это не значит, что работа окончена. Две твари обезврежены, но их остается в этом змеином гнезде еще немало… На грохот от нашего вторжения никто не явился, но все мы видели ужин, накрытый на четырнадцать персон.

— Я думаю, здесь есть подземелье, — сказал Командор. — Они там. Еще одиннадцать Сестер и неведомо сколько прислужников. Из того, что она говорила Раулю, понятно: все наслаждаются представлением в Театре Мучений. Нас семеро. Что будем делать?

Магистр нахмурился, обдумывая положение.

— Нагрянем к ним, — решил он. — Я, Рауль и Рональд со своей винтовкой идем впереди. Фрэнсис и Жан, идете следом, заботясь о флангах. Курт — прикрываете тыл. Командор, вы двигаетесь в центре. Вызовите Тактического Диспетчера, запросите от моего имени подкрепления.

— Связь уже не работает, — сказал Фабиан, доставая комп. — Раз они ее заглушили, то уже знают, что произошло.

— И улизнут, если мы будем дожидаться штурмового отряда из Цитадели, — кивнул де Круа. — Поэтому нам предстоит начать работу самим. По меньшей мере их одиннадцать, и все имеют по нескольку даров. Нас же семеро.

Последние слова он произнес, поднимая кулак и оглядывая всех. Предстоял бой, который станет для многих последним.

— Во искупление тех, кого они сбили с пути и пропитали скверной — смерть, — сказал Командор Фабиан.

— В знак того, что мы не отступимся, — смерть, — поднял винтовку Капитан Рональд.

— В память тех, кого они предали пыткам, — смерть, — кивнул Курт.

— В отмщение за то, во что они превратили мир, — смерть, — присоединил свое слово Жан.

— В противовес мерзкому злу, которому они служат, — смерть, — вторил им Фрэнсис.

Наступал мой черед.

«Земля расступится под твоими ногами, — шептал внутренний голос. — Бойся темной женщины, она хранит ключи от Бездны, где скрывается Зверь».

Темной женщиной была Хозяйка, и нам предстояло спуститься в ее Бездну. Поражение… Если кому-то и суждено было возвратиться, то не всем.

— Во имя тех, кого мы должны спасти, — смерть, — произнес я.

— И ничего, кроме смерти, — сказал Магистр, поворачиваясь и идя в коридор.

Мы двинулись за ним.

* * *

Стены коридора, через который так и не довелось бежать черному прислужнику, закрывали дряхлые гобелены, изображавшие ужас и смерть. Мы были начеку, когда миновали их мрачный ряд, — стоило ожидать, что за истлевшей тканью будет скрываться враг или ловушка.

Но ничего такого не произошло. Мы попали в башню, которой заканчивалось крыло здания.

Это пустое помещение было пыльным, как старый чердак. Его пол покрывали гнилые щепки, битый кирпич и осыпавшаяся штукатурка, а путь на второй этаж заполняла паутина. По ее гирляндам становилось понятно, что наверх уже давно никто не хаживал.

Подвалом же пользовались постоянно — к винтовой лестнице, ведущей под землю, шли следы. Целая тропа, вытоптанная многими подошвами среди этого хлама…

Когда мы начали спуск, воздух стал теплым и влажным, ощутимым кожей. Шорох плащей и гулкие шаги тонули в вязкой тишине. Закрепленные на плечах Паладинов фонари разгоняли чернильную темноту, высвечивая сырые ступени и ржавые крепления для настенных факелов. Мы продвигались медленно, прикрытые со всех сторон телекинетическими щитами. Двадцать метров, тридцать…